Вдруг я почувствовал, как кто-то властно схватил меня за руку. Обернувшись, я увидел Мелинду — единственную незамужнюю женщину среди гостей Зевса.
— Не хотите ли прогуляться со мной под луной?
Ее голос, глухой, темный, плотный, с хрипотцой, будто слегка смазанный машинным маслом, казалось, исходил не изо рта, а из ее декольте. Впрочем, в ней все было декольтированно. Вырез ее платья доходил до самого пупка, полоска из легкой полупрозрачной ткани едва прикрывала грудь, плотно обволакивая ее и спускаясь к поясу, где была привязана к ремню из золотой цепочки. Любой, кто обращался к Мелинде, обращался к одному сплошному декольте. И сложно было устоять от соблазна проследить за очертаниями прекрасного тела, легко угадывавшегося под покровом легкого платья, невозможно было заставить отвести взгляд от ее плеч, глаза сами спешили затем к груди, чтобы, в конце концов, последовать еще ниже. Искушение совершить такое путешествие было слишком велико. И к тому же, весьма приятное, так как блестящая золотистая кожа Мелинды находилась в постоянном волнительном движении, словно эта женщина возбужденно дышала всем своим телом.
Наконец мне удалось добраться взглядом до ее ресниц и кивнуть в знак согласия. Она скромно потупила взор, ее губы растянулись в легкой улыбке, и она потащила меня к саду, подальше от гостей, увлекая в лабиринт кустарников.
Первые метры нашей прогулки дались мне тяжело. Эта женщина, несомненно, ждала от меня, чтобы я рассыпался фразами о звездах, луне, любви и судьбе, короче говоря, всего того, что без конца пересказывают особи мужского пола в романтических мелодрамах. Но у меня не только не было ни малейшего желания разговаривать, из моей головы вылетели все мысли — все мое существо стало одним большим левым глазом, неотступно следящим за декольте Мелинды и за направлением, которое оно указывало.
— О чем вы задумались?
Я не осмеливался проронить ни звука.
Мы стояли одни на небольшом холмике посреди сада, вдали от чужих глаз. Тонкий лунный свет струился, переливаясь, словно серебристая рыба в тихом пруду. Декольте Мелинды развернулось ко мне. Мой взгляд гут же кубарем слетел вниз, попав в западню, из которой уже невозможно было выбраться. Ее лицо, казалось, поднялось выше луны.
— Я вам нисколечко не нравлюсь?
Декольте тяжело вздохнуло. Ну вот, это моя вина, обидел даму. Она, по-видимому, теряется в догадках, почему я перестал пожирать ее взглядом.
— Я вам противна?
Бедняжка задыхалась от волнения все сильнее и сильнее, ее грудь надувалась и сдувалась от страдания, которое я ей причинял.