— А что взамен? — старая наша шутка. Никто никого не прощает просто так. Лёнка заулыбалась.
— Здорово!
Как же я ее хочу! Я — мазохист.
— Значит, идешь?
— Куда?
— Ну, как куда? В клуб! Ты не слушал? Мы с Машкой решили сходить, а Вовка уехал вчера. Пошли с нами?
Челюсть свело злобой.
— Вовочка не может, так и быть Лёху позовем! Да?
Ёж растерянно на меня уставилась.
— Чем он тебе так не нравится?
— Не знаю, — процедил я, злясь еще больше уже на себя. Дебил! Ты еще на всю аудиторию заори, что ревнуешь. — Все нравится.
Попытался взять себя в руки.
— Вот потому и хожу с вами по отдельности. Как два быка. Ну ладно он, ревновать может. Я понимаю. Но ты-то!
Действительно, а я не могу!
В аудиторию вошел преподаватель. Я резко развернулся лицом к доске. Серые глаза еще некоторое время недоуменно смотрели на меня, потом она принялась шуршать сумкой, доставая конспект.
Ближе к перерыву на стол упала бумажка.
«Так ты идешь?» И рожицу пририсовала. Сдержал смешок. Только Лёнка умеет рисовать такую ерунду и так криво. Решил пошутить.
«Я тебе еще желание за прощение не выдвинул, а ты новую просьбу кидаешь».
«А одно за два сразу нельзя?» И снова нечто непонятно-забавное.
«Тогда это должно быть что-то грандиозное».
«Что?»
Хмыкнул.
«Приватный танец».
Отдал обратно. По-моему отличная шутка. Сейчас она снова будет моей в извращенной форме, иначе говоря, начнет драться. Приготовился уворачиваться.
Я ошибся. Передо мной лег листок.
«Хорошо. Но белье снимать не буду».
На тот факт, что я перестал дышать, обратил внимание только, когда кончился воздух в легких. Осторожно покосился на ежа. Спина прямая, лицо довольное, смех так и рвется наружу. Поняла шутку. Приняла мой вызов. Прищурился. И не отступишь ведь. Долго еще потом измываться будет. Поспешно стянул толстовку и кинул себе на колени. Бл… По времени перерыв. Из-за этой малолетки ни х… теперь не покурю с парнями. Не в первый раз уже, кстати.
Приватный танец от Лёнки.
До конца дня ходил как балкой прибитый. Никакая «кто-нибудь» на вечер уже не поможет.
* * *
Лежал на подушке, заложив руки за голову, и смотрел в окно на луну. Время пятый. Сна ни в одном глазу. Нетрезвые девы дрыхнут на моей кровати. Кто их в три утра в общагу бы запустил? Продуманные. Потому меня и взяли. У меня-то съемная. Я, герой, на полу. Машка храпит. Утром расскажу ей в подробностях, как она мне спать мешала. Хотя спать мне мешало совсем другое. И пары спирта ни хрена не спасали. Закрыл глаза. Представил, как она снимает с себя это ее коротенькое сегодняшнее безобразие. Вспомнил взгляды мужиков в клубе. Бл… Никогда столько не матерился, тем более про себя. Ловил каждые сальные глазки, заставлял отворачиваться.