— Почему это они пишут, что полиция им не страшна? — удивился Йосеф.
— Намекают, что у них там осведомитель? — подкинула версию я.
Подполковник возмутился:
— Не знаю, как обстоит дело у вас в России, но для израильской полиции это невозможно! Никто из них не станет помогать похитителям!
Ну положим, с этим можно и поспорить… Но похоже на правду.
— Значит, просто запугивают. Нагнетают напряжение, — сделала вывод я. — Кстати, неглупые ребята. Встречу назначили на открытом месте, возле шоссе. Засаду устроить негде. Туннель, конечно, стратегический объект, но, скорее всего, эта урна далеко от него. Даже если камеры наблюдения туда достанут, мы увидим смутные силуэты с закрытыми лицами.
— Откуда они так хорошо нас знают? — призадумался Йосеф. — «Амбал», «девка-телохранитель»…
— Ну, это просто. Они за нами следят. Видели, как Георгий отправился в полицию. Следили, когда мы пошли на рынок. Они в курсе всего, что мы делаем. Кстати, эти ребята местные.
Йосеф недоверчиво вскинул брови, и я пояснила:
— Шоссе, урна — такие ориентиры выберет только местный. Иностранец нашел бы что-нибудь… более значимое. Ладно, значит, сейчас идем в полицию, и к утру эти сволочи будут петь как канарейки.
Георгий, сидевший молча в продолжение всего разговора, поднял голову и злобно произнес:
— Никто никуда не идет! Вам ясно? Речь о жизни моего сына, и мне решать, что делать!
Налитыми кровью глазами он смотрел на нас с подполковником.
— Йегуда, ты совершаешь ошибку, — попытался образумить его Йосеф, но Георгий даже не слушал.
— Деньги для меня ничего не значат! — заявил он. — Отвезу пол-лимона, еще записку приложу — попрошу, чтобы обращались с Артемом хорошо.
Тут его голос дрогнул, и несчастный отец зарыдал. Дебора принялась гладить его по волосам.
— Это не его ухо, — сказала я. — Не Артема, ясно?
Георгий не сразу расслышал. Наконец он поднял голову и уставился на меня с изумлением:
— Что? Как это?
— Посмотрите повнимательнее! — Я тронула кончиком карандаша лежащий в пакете жуткий предмет. — Во-первых, тон кожи. Даже с учетом изменений цвета, произошедших после того, как ухо отсекли, видно, что это ухо принадлежало смуглому человеку. Это раз. Второе. Посмотрите на срез — он ровный, чистый, без малейших следов крови. В ухе полно кровеносных сосудов! Отсутствие следов крови означает, что отрезано оно у мертвого. Причем труп какое-то время пролежал в холодильнике. Так мы получаем еще одну ниточку — кто-то из этих уродов работает в морге. Санитаром, ночным сторожем — короче, имеет доступ к покойникам в то время, когда его никто не увидит.