— К сожалению, вам, солидным журналистам, не понять проблем молодежи. Я вынуждена так одеваться для контактности. Нижняя половина — гот, верхняя — эмо.
— Че-че? — потрясенно встрял гориллообразный, аж свесившись в проход.
Я любезно объяснила:
— Черное носят готы, розовое эмо.
— Ну, — согласился он, внимательно на меня посмотрел — и вдруг начал хохотать. У него аж слезы выступили на глазах, он с трудом выдавливал: — Эмо… гот, — потом тыкал в меня пальцем и хохотал еще заливистей. Наконец, он смог резюмировать: — Ну, ты даешь! Прикольная, блин! Таких прикольных я еще не знал. Слушай, меня зовут Вовчик. А тебя?
Честно говоря, я не привыкла сразу переходить на «ты», но вид Вовчика подсказывал моему сердцу педагога, что любые воспитательные меры окажутся запоздалыми, а тратить силы зря, да еще на отдыхе, не хотелось. Поэтому я произнесла:
— Очень приятно, Катя, — и поспешно повернулась к подруге. Однако не успела я выдумать тему для беседы, как к моему креслу подскочил Алекс. Листая большой блокнот и время от времени бросая на меня полные отвращения взгляды, он прочел:
— Вермеер — выдающийся нидерландский художник, мастер бытовой живописи и жанрового портрета, символически олицетворяющих Голландию «золотого» 17 века. По его картине «Девушка с жемчужной сережкой» снят известный фильм с Колином Фертом в главной роли.
— Погодите! — опешила я. — «Девушка с жемчужной сережкой» хранится в Гааге. Мы же через Гаагу не едем, да?
— Какая такая сережка в Гааге? — вмешался Вовчик, снова свешиваясь в проход.
— Жемчужная, — мрачно повторила я. Ситуация с гидом, увы, полностью прояснилась. На нормальную экскурсию можно было не рассчитывать. Хорошо еще, что я тщательно подготовилась дома!
— Спасибо, — поблагодарила я Алекса, — я поняла.
Он улыбнулся:
— Да зачем вам этот Вермеер? Через десять дней столько его навидаетесь, еще надоест. Лучше сходите в музей секса. Такого нигде больше не встретишь!
Я кивнула, не считая разумным занудствовать на ту печальную тему, что Вермеера на свете осталось раз, два — и обчелся, зато секса хоть завались, и ради него я бы не стала тащиться в Европу.
* * *
Благодаря всем этим перипетиям я даже не заметила, как пришла пора ужинать. Автобус пристроился у заправки, и Алекс горячо порекомендовал всем посетить тамошнее кафе — судя по всему, его там ждало материальное поощрение от владельца. Но мы с Настей не собирались бросать деньги на ветер, у нас с собой были пронумерованные пакеты. Правда, великие планы оказались нарушены. «У1» мы успели раскурочить по пути, слопав бутерброды и йогурты. Зато «О1» с вермишелью быстрого приготовления и тушенкой лежал нетронутый, а в салоне, слава богу, постоянно грелся кипяток.