Ее не кидало то в жар, то в холод. Она была свободна от рывков и толчков любви. Свободна от любых чувств к Сэму. Абсолютно ото всех.
ГЛАВА 8
Мужчина моей мечты: не состоит на девяносто процентов из тестостерона
Ожидая выхода на лед, Сэм стоял в туннеле арены «Джо Луис». Он ненавидел играть в Детройте. Ненавидел этого отвратительного «паука».
Леклер стоял позади Логана Дюмона и перед Блейком Конте. Капитан Уолкер Брукс первым шагнул на лед, попав прямо в эпицентр заходившихся от свиста фанатов «Ред уингз». Сэм всегда находил свистевшую толпу занимательной. Он питался всей этой страстью, и не было никого, кто любил бы спорт более страстно, чем хоккейные фанаты. Когда пришла очередь Сэма выйти на ледовое поле, он засунул перчатку под мышку и, приветствуя толпу, покатился по арене, будто был героем-победителем. Посмотрел вверх на заполненные места и засмеялся. Может, он и ненавидел играть в «Джо Луис», но любил играть в хоккей. Леклер играл на выезде уже больше недели и чувствовал себя истощенным и потерявшимся во временных поясах. Но в ту секунду, когда шайба была вброшена, все это исчезло. Адреналин запульсировал в венах и пронесся по коже. Леклер доминировал на синей линии, используя свое тело, чтобы подстрекать и запугивать. Он закрывал линии удара и провел четыре минуты на скамейке штрафников за толчок в спину клюшкой и задержку клюшкой игрока. Последнее было полной чепухой. Не вина Сэма, что Зеттерберг запутался в его клюшке. Пусть отправляется обратно в Швецию и научится играть как большой мальчик.
Изнеженная задница.
Иногда тренеры сучились из-за глупых штрафов, но все знали, что Сэм так работает.
Такова цена победы в их деле. И когда «Чинуки» выигрывали, как это случилось тем вечером в игре против «Ред Уингз», не сучился никто. Леклер получал зарплату – а она у него большая, с кучей нулей – за сильные удары, за то, что сбивал с ног соперников, забивающих голы, и обыгрывал уингеров. У него один из мощнейших щелчков в Лиге и один из сильнейших правых хуков. Сэму нравилось думать, что он использует обе опции разумно. Конечно, это не всегда бывало так. В большинстве случаев он затевал заварушку, чтобы запугать и не дать забыть о своем присутствии. Заставить противника колебаться. Сделать ошибку. Но иногда Леклер затевал заварушку просто чтобы затеять заварушку. Иногда он дрался просто потому, что ему это нравилось. Сэм не дрался столько же, сколько Андре, но, как постоянно повторял Марк Бресслер, Андре – силовой игрок и драки – его основная обязанность.
После игры в Детройте «чинуки» погрузились в самолет команды и отправились домой. Сэм провел в Сиэтле неделю, прежде чем улететь в Феникс, Нэшвил и Питтсбург. Пока он был в городе, то делил свое время между работой, Коннером и парой подружек. Но когда сел в самолет, направлявшийся в Феникс, то думал не о женщинах. И к тому времени, как через неделю они приземлились в Питтсбурге, Сэм скучал не по женщинам. Он скучал по своему сыну, хоть и разговаривал с ним несколько раз по телефону. Раньше Сэм всегда звонил Коннеру, когда был на выездных играх. Всегда думал о нем, но в этот раз чувствовал более сильное притяжение. То, что он стал проводить с Коннером больше времени, заставляло Сэма скучать по глупым «тук-тук» шуткам сына и по его рисункам. Он скучал по вопросам обо всем и скучал по крепким объятиям Коннера.