- Коннер! – крикнул Сэм, надевая шерстяное пальто, которое, к счастью, скрыло зарождающееся обещание полноценной эрекции.
- Да, пап? – Сын бежал по коридору уже без свитера в руках. – Ты уже уходишь?
- Неделя была тяжелой. – Правда. Но причина ухода не в этом. – Я позвоню тебе в понедельник после тренировки, и, может, мы сходим в один из тех детских развлекательных центров, которые тебе так нравятся.
- А мы можем сыграть в гольф? Я хорошо играю.
Из кухни, держа в руке стакан воды, вышла Отэм. Волосы у нее были все еще в диком только-что-занималась-сексом беспорядке, голубая термомайка облегала тело как вторая кожа.
- Конечно, - сказал Сэм, глядя вниз на пуговицы своего пальто.
- Я буду работать примерно до двух часов. Так что он будет у няни в понедельник после школы.
- Я пришлю за ним Натали.
Сэм поглядел на Отэм, которая, отойдя в другой конец комнаты, прислонилась плечом к дверному косяку. Этой ночью в ней было что-то необычное. Она была мягче. Легче шла на контакт, но дело было не в этом.
- Может, ты знаешь моих новых клиенток? – Он заметил это несколько недель назад, когда Отэм стояла на нижней ступеньке лестницы и смотрела на него. – Близнецы Росс, - продолжила она. – Одна из них выходит замуж за Марка Бресслера. Кажется, он – твой тренер.
- Да, я знаю. Мини Пит и Маленький Босс.
Всего несколько месяцев назад на вечеринке в честь Кубка Стэнли он флиртовал с Челси. Она нравилась ему, она была симпатичной, но в основном Сэм хотел вывести из себя Марка. Ведь друзья существуют именно для этого.
- Другая сестра, Бо, выходит замуж за кого-то из администрации «Чинуков». Кого-то по имени Джулиан.
- Джулс Гарсия? – Сэм поманил Коннера, чтобы тот подошел обняться на прощание. – Я не замечал, чтобы у них к тому шло.
В основном потому, что Мини Пит пугала хоккеистов до чертиков, а Джулса большинство «чинуков» считало геем. Сэм так никогда не думал, но этот парень любил пастельные тона в одежде, увлажняющие крема и средства по уходу за волосами.
Сэм крепко обнял Коннера и лишь в своем пикапе по дороге домой понял, что изменилось в Отэм.
Ничего.
Он проехал на Четыреста пятую улицу через Белльвью. Огни города размытым пятном скользили по лобовому стеклу, а Сэм думал об Отэм и ее глубоких зеленых глазах.
Когда она смотрела на него, в глазах у нее не было ничего. Ни обиды, ни ненависти. Ни страсти, ни гнева.
Хорошо. Ничего было намного лучше гнева, который Сэм видел в глазах у Отэм столько лет. Он сам стал причиной этого гнева. Заслужил по полной. Но никто никогда не ненавидел его так, как Отэм. Даже хоккеисты, которых он впечатывал в борта. Ее ненависть всегда была прискорбным фактом для Сэма. Тем, что затрудняло его отношения с Коннером.