- Попроси Дилана отвезти тебя. Он знает, где это, но обратись к нему до пятницы, потому что он всегда уезжает из города, пока Адам гостит у матери, - Шелли откинулась на спинку кресла. – Шериф живет в «Даббл Ти», помогает маме и зятю. Если не успеешь попросить Дилана до отъезда, то вряд ли увидишь его в ближайшую пару недель.
Две недели. Две недели Хоуп не придется беспокоиться, что она где-нибудь встретится с шерифом, не придется вспоминать о его медленных ласках и изголодавшихся губах. У нее будет две недели, чтобы выбросить Дилана из головы и сосредоточиться на работе. Ведь именно поэтому журналистка прежде всего и приехала в Госпел. Теперь, когда ей наконец удалось снова войти в рабочую колею, нужно сконцентрироваться и настойчиво продвигаться к цели. Но внезапно работы стало недостаточно, а две недели показались ужасно долгими.
* * *
В среду вечером Дилан сложил последние полученные из прачечной вещи Адама и упаковал их в чемодан. Мальчик следил за отцом настороженными зелеными глазами, мрачно сжав губы в тонкую линию. Каждый год в это время вся обычная восторженность Адама улетучивалась, уступая место тревоге.
- Ты ведь не будешь плакать на этот раз? – спросил сына Дилан.
- Нет. Теперь я взрослый.
- Хорошо, а то твоя мама ужасно расстраивается. – Каждый год Адам обещал не плакать и каждый раз держался до тех пор, пока не наступал момент, когда надо было отпустить отцовскую руку. – Завтра после стрижки поедем в торговый центр «У Хансена» и купим тебе новые трусы и футболки, - прибавил Дилан, ставя чемодан на комод.
- И еще новую маску с трубкой. А то я свою нечаянно сломал.
Прежде чем уложить сына под одеяло, шериф согнал с кровати щенка. Дилан не знал, почему маска вдруг приобрела такую важность, но, вероятно, у мальчугана были на то причины.
- Добавь в свой список. – Убрав мягкий локон с брови Адама, Дилан спросил: - Ты уже нашел маме особый камень?
- Ага, белый.
Отец наклонился и поцеловал гладкий лоб сынишки:
- Приятных снов.
- Пап? – Уже по одному голосу Адама Дилан понял, о чем тот хочет его попросить. Из года в год просьба не менялась. – Поедем в этот раз со мной.
- Ты знаешь, что я не могу. Кто останется здесь и присмотрит за твоей собакой?
- А мы возьмем ее с собой. Ты, я, мама и Мэнди. Будет здорово.
Подойдя к двери спальни, Дилан выключил свет, ответив:
- Нет, Адам, - и увидел, как сын перевернулся на другой бок, спиной к отцу.
Дилан ненавидел июль. От всей души ненавидел. Ненавидел приходить домой и не наступать на разбросанные Адамом игрушки, которые потом велел бы ему убрать. Ненавидел тишину дома, пустоту в спальне сына. Ненавидел ужинать в одиночку.