Дилан стоял в отделе игрушек, помогая Адаму выбирать маску, и даже не глядел вокруг… пока в магазин не вошла Хоуп Спенсер. Шериф поднял взгляд в ту самую секунду, как она переступила порог, словно миз Спенсер прошествовала к нему через весь зал и приподняла ему рукой подбородок. Сквозь аттракцион «волшебных пузырьков» Дилан смотрел, как Хоуп шла, глядя прямо перед собой, с этим своим видом «городской девчонки, с которой лучше не связываться». Она не смотрела по сторонам и не заметила наблюдавшего за ней шерифа, взяла пару дисков с фильмами и направилась к стенду со сладостями «коровья лепешка». Взяв двумя пальцами печенье, Хоуп принялась читать его состав.
Она опять решила пробежаться и зачесала волосы кверху. Несколько тонких прядей выбились из «хвоста», и Хоуп заправила их за уши. Прядки закрутились и прилипли к ее шее. Дилан знал, какая она там на вкус. Там, где шея переходит в плечо, она была нежной и сладкой. Он знал кремовую бархатистость ее кожи, тяжесть ее грудей в своих ладонях. Знал, как изгиб ее попки мог прижиматься к его члену. Дилан мог остановить свой голод или желание не больше, чем мог удержаться от того, чтобы приблизиться к Миз Паиньке. Он оставил Адама с резиновыми пауками и супершарами и подошел к ней сзади.
- Это не настоящее коровье дерьмо, - сообщил Дилан и подумал, что не говорил ничего более впечатляющего класса с шестого, когда пытался очаровать Нэнси Бёрк комплиментом: «Ты не такая уродливая, как твоя сестра».
Хоуп положила печенье и повернулась к шерифу. Уголки ее губ приподнялись в улыбке, и Дилан ощутил, как это движение отозвалось у него внизу живота.
- Я уже догадалась, но не удивилась бы, окажись все взаправду.
Не в силах противиться, Дилан позволил своему взгляду на несколько секунд задержаться на губах Хоуп, прежде чем поднять глаза выше, поверх ее головы, и уставиться на изображение лосося над рыбным отделом. Шериф боялся. Что Хоуп сможет прочесть голод в его взгляде и понять, чего он хочет. Что он хочет придвинуться ближе и прижать ее к себе. Может, даже уткнуться носом в ее волосы. Хотя, после случившегося в понедельник ночью, вероятно, у Хоуп были некоторые подозрения.
- Пойдешь на День Независимости на следующей неделе? – спросила она. – Собираешься участвовать в метании туалетной бумаги?
- Нет. Боюсь, что пропущу все веселье. – Взгляд Дилана проследовал по рядам сложенных разноцветных футболок и наконец вернулся к Хоуп, к ее шелковистым волосам и сияющему «хвосту». – Меня не будет в городе.
Она помолчала немного, затем сказала: