- А сыр плавленый?
- Нет, голубой, - Хоуп выдавила деликатес на крекер, украсила сверху виноградиной и откусила.
- Ах… нет, спасибо.
Она взглянула на Шелли, смотревшую на нее так, будто соседка ела чьи-то кишки.
- Это правда вкусно, - уверила она подругу, отправляя в рот остаток крекера.
- Поверю на слово.
- Ну уж нет. Я ела твою стряпню, теперь ты попробуешь мою. – Хоуп соорудила крекер и протянула его Шелли.
- И это в твоем понятии готовка? – Та с сомнением, но все же приняла угощение.
- Сейчас – да.
Шелли откусила немного, осторожно прожевала, затем объявила:
- Эй, а на вкус лучше, чем я думала.
- Лучше плавленого сыра?
- Ага, если не считать привкуса бекона. – Шелли указала на корзину Хоуп, и они обменялись принесенными припасами.
- Можешь есть все, что хочешь, кроме арахисового масла и виноградного желе, - проинформировала миссис Абердин, пока подруга перебирала содержимое ее корзины. – Это для Адама, он очень капризничает из-за своего желе. Оно должно быть непременно очень нежным, никаких тебе косточек или чего-то еще. Дилану приходится специально делать ему сэндвичи.
Хоуп выбрала бутерброд с ветчиной и сыром, приготовленный из такого мягкого белого хлеба, которого она с детства не ела, и масляные картофельные чипсы.
- А где мама Адама? – спросила журналистка обыденным тоном, будто вовсе и не умирала от желания узнать ответ.
- Почти все время живет в Лос-Анджелесе, - ответила Шелли, водружая виноградину на вершину горки из голубого сыра. – Но когда она навещает Адама, то они останавливаются где-то в Монтане.
- Так странно, - Хоуп со щелчком открыла банку апельсиновой «Шасты» и поднесла ее к губам. – Обычно отцы приезжают навещать детей.
Шелли пожала плечами.
- Дилан – хороший отец, и когда Адаму нужно женское влияние, то наш шериф отвозит его к бабушке и тетке в «Дубль Ти». Ну и, конечно, Адам много времени проводит здесь, со мной и Уолли, пока Дилан на работе. – Шелли откусила от крекера и поинтересовалась: - А у тебя есть дети?
- Нет. Никаких детей. – Хоуп ожидала, что подруга либо озадаченно нахмурится, либо пошлет ей взгляд а-ля «ах ты, бедняжка». Но ничего не произошло.
- Эта штука - словно наркотик, - заметила Шелли, делая себе очередной крекер.
Хоуп расслабилась на своем шезлонге и принялась за ланч. Она наблюдала, как Уолли с Адамом внимательно смотрели куда-то вниз, водя руками по поверхности озера.
Еда была жирной и калорийной, поэтому Хоуп «залакировала» ее тремя печеньями «Орео» и кусочком лакрицы. Когда подруги опять обменялись корзинами, все, что осталось от припасов миз Спенсер, - это несколько жалких виноградинок на грозди, пара банок диетического «Пепси» и камера. Вытащив фотоаппарат из футляра, Хоуп навела объектив на двух мальчиков, пытавшихся поймать руками мелких рыбешек. Она не была великим фотографом, но знала достаточно, чтобы сделать такие снимки, какие ей нужны: навела резкость и нажала на кнопку.