Битва королей. Огонь эльфов

Этой ночью должны были прийти тролли, так говорили. Мастер меча эльфийской королевы низко пригнулся к гриве своего жеребца и безжалостно гнал его вперед. До замка оставалось еще много миль пути.

Ничто не могло сдержать троллей в их жестокой ярости. Они бушевали с тех пор, как вернулись в Альвенмарк. Три кровавые победы вырвали у эльфов и их союзников эти неотесанные чудовища. Бранбарт, их король, поклялся убить Эмерелль, правительницу Альвенмарка, и изготовить из ее черепа пиршественную чашу для мета.

Всадник предавался мрачным мыслям. Все оставили Эмерелль. И королева предвидела такой финал. В эту ночь придет конец правлению эльфов. Но, по крайней мере, мастер меча будет рядом со своей повелительницей! Там, где в лихую для Альвенмарка годину его место. Оставалось надеяться, что он не опоздает!

Олловейн поднял взгляд. Дорога спускалась в просторную долину и змеилась вдоль сверкающей серебром ленты ручья. Мрачные ивы без вершин обрамляли берега; словно крупные жемчужины, сверкали в лунном свете белые почки на ровных молодых ветвях.

Луна блестела в небе, похожая на огромный щит кованого серебра. Ее свет придавал теплой ночи жутковатую прелесть. Легкий бриз касался склона холма, швыряя эльфу в лицо лепестки цветов. Посреди широкой долины высился замок королевы. Его сверкающие белизной башни, казалось, достигали небес. Темная скала, на которой был возведен замок, терялась в бархатной синеве ночи, и создавалось впечатление, будто крепость парит над землей. Народ эльфов возводил эти стены на протяжении нескольких столетий. Несмотря на то что архитекторы предусмотрели многочисленные бастионы с мерлонами, эспланады, башни с машикулями, никто не предполагал, что все это когда-либо будет использоваться по прямому назначению, что твердыня будет атакована, да и строили ее не для того, чтобы противостоять натиску врага на Сердце Страны. Она должна была стать воплощением совершенства.

Олловейн видел замок уже сотни раз, но это грандиозное зрелище неизменно трогало его до глубины души. Подобное чувство в нем могла пробудить лишь музыка — меланхолическая песня флейты или тихий голос струн арфы, — боль, которую невозможно передать словами, сладкая и пронизывающая.

Ни один горн не возвестил о прибытии всадника. Масляные лампы, чье золотистое сияние обычно разгоняло тьму на пути к вратам замка, не горели. Гулкий цокот подков под аркой ворот стал единственным звуком, приветствовавшим мастера меча.

Стражи покинули посты. Их копья были прислонены к стене. На возвышении стоял столик для игры в фальрах. Очевидно, партия была прервана. Олловейну было достаточно одного-единственного взгляда, чтобы понять: на брошенном посту дела плохи. Королева была окружена в замке, ее воины — рассеяны.