Несколько дней спустя…
Клео припарковала свой велосипед на велостоянке Паластеллы и поморщилась. Через две стойки от нее стоял велосипед Давиде.
Она внимательно осмотрела его, пока прикрепляла свой велосипед к стойке. Велосипед был синего цвета с металлическим отблеском, в нем наверняка было не меньше десяти передач, а на руле – множество разных приспособлений. Он сверкал на солнце и был будто только что из магазина – ни следа ржавчины, цепочка смазана маслом… Для такого, как он, воображалы это естественно.
Затем девочка перевела взгляд на свой велосипед – такой старенький и расшатанный. Она получила его по наследству от дедушки, а он катался на нем еще в детстве. Клео сама собрала его по кусочкам и отреставрировала. На шасси была аэрография – бледно-голубой фон и сотни разноцветных цветочков, нарисованных вручную. Цепь – в открытой каретке, а наконечники руля потрепались от времени.
Клео снова вспомнила ту субботу перед зачетом, когда она проколола шину на выезде из Паластеллы, а Давиде подвез ее на раме своего сверкающего велика, который так не похож на ее. Это был один из немногих моментов, когда они не ссорились. Более того, на одну секунду ей даже показалось…
– Ты здесь!
Клео подпрыгнула от неожиданности, но тут же заулыбалась, поправляя коньки, которые она носила, перевязав шнурки, через плечо.
– Садия! – радостно воскликнула она.
Они виделись в школе на днях, и Клео рассказала Садии обо всем, что происходило в Паластелле, но увидеть ее здесь было в сто раз лучше.
– Я так рада, что ты здесь! – Она крепко обняла подругу. – Кататься на коньках без тебя совсем не так интересно!
Садия улыбнулась, обнажив ряд белоснежных зубов:
– Я тоже очень рада. И еще… я принесла тебе кое-что…
Она покопалась в рюкзаке, вытащила что-то, завернутое в фольгу, и протянула подруге.
Клео открыла его и вытаращила глаза.
– Нариялкибурфи! – воскликнула она. – Мое любимое индийское лакомство!
– Его мама приготовила. С двойной порцией кокоса.
Клео набросилась на угощение, а довольная Садия смотрела на нее.
– Ты не представляешь, как я рада, что вернулась, – сказала Садия. – Когда мой отец узнал о фигурном катании, у нас такое было….
– Он еще сердится на тебя?
Садия отвела глаза:
– Он со мной почти не разговаривает, и с Балраджи и с мамой тоже.
– Твоя мама – такая молодец.
– Представляешь, она даже сказала ему, что я порхаю по льду легко, как стрекоза…
– Но это так и есть, – подтвердила Клео. – Теперь ты иногда можешь и юбку надеть, а не приходить все время в этих спортивных штанах слишком большого размера!