– Ах, вот так вот значит «можете меня задавить»?! что ж, ты сам подсказал мне этот вариант развития событий, так что пеняй на себя. Если сейчас же не вернешь мне деньги, то я действительно отдавлю тебе ногу, а может и обе сразу!
– Нет, нет, пожалуйста! – парень, и без того говоривший с выраженным акцентом, теперь окончательно начал путать слова. – Один брат крепко болеет дома и поэтому вам стоит мне верить!
Акшай смотрел на загнанного парня и чувствовал, что на самом деле не способен причинить ему вреда. Злость теперь не так кипела в нем, но сдаваться так просто – значило признать свое поражение и поддаться на очередную уловку, ведь на самом деле неизвестно, кто там болеет, наговорить можно все.
– Кто там у тебя болеет? Наверное, также сильно, как и ты недавно на дороге под колесами моей машины болел? Теперь ты меня не проведешь – показывай, где там и кто у тебя есть, а иначе – сдам в полицию.
Встретив такой напор, незнакомец повиновался. Они вместе сели в машину и поехали в сторону бедных районов Бомбея. Всю дорогу, пока ехали, парень молчал, а Акшай размышлял над тем, стоит ли ему вообще ехать в незнакомое место, впутываться в чужие дела, ведь прожил бы он как-нибудь без потерянных денег, заработал бы еще. Нет, тащится теперь к трущобам за правдой, которой, кстати говоря, только там и самое место, потому что богатым и избалованным жизнью индусам она не очень-то и нужна.
Наконец, парень подал знак, что пора остановиться. Они вышли у небольшого домика, крыша которого была устлана бамбуковыми листьями, а дверь еле держалась на старых сгнивших петлях. Когда вошли внутрь, Акшай услышал слабый детский голос:
– Басу, Басу! Это ты пришел? – спутник Акшая откликнулся.
– Да, Прим, это я. Со мной гость. Это наш друг, я познакомлю тебя с другом, – при этих словах молодой человек недовольно посмотрел на Акшая, одновременно качнув головой, как бы приглашая поддержать его слова и подойти к мальчику. Акшай не стал возражать и осторожными шагами направился вглубь хижины, где за занавеской с правой стороны от окна лежал мальчик. Его маленький уголок, как и все пространство жилища, представляли собой малоприятное зрелище. Здесь стояла большая кровать, сколоченная из досок, накрытая вылинявшим покрывалом. У маленького окошка, в котором даже солнечным лучам было тесно, стоял стул, а около него один на другой были поставлены ящики, вероятно, служившие столом. Это выглядело нелепо – настоящий стул и непонятно какой стол. Впрочем, человек с европейской внешностью тоже плохо вписывался в индийские трущобы, что ни говори.