– Еда и дом? А согревать постель хозяина, пока его жена не в добром здравии? Чье это дело? – хитро улыбнувшись, произнесла Анна.
Лизавета стояла возле стола для готовки и месила тесто, на замечание Анны она никак не отреагировала. Нежеланная гостья какое-то время наблюдала, как лихо кухарка управляется с тестом, затем ей наскучила молчаливая любовница «брата» и она поспешила в свою комнату, желая отдохнуть в мягкой кровати без клопов, заправленной свежим бельем. Дорожное платье мышиного цвета, которое ей тоже было чуть велико, она торопливо сняла и нырнула под одеяло, пахнущее лавандой и полынью. Ее тело наполнилось негой, спокойствием казалось, что она летит на мягком облаке по бесконечному нежно-голубому небу. Анна быстро погрузилась в сон. Она увидела себя маленькой девочкой, бродящей по пустому родительскому дому.
– Анна, подойди немедля сюда! – произнес громко и отчетливо материнский голос. Девочка поспешила в столовую. Лидия Васильевна сидела во главе стола, перед ней была тарелка с окурками папирос, она их аккуратно подцепляла серебряной вилкой и осторожно клала себе в рот, затем разжевывала.
– Я так рада вас видеть, маменька. Мне сказали, что вы умерли.
Лидия Васильевна не слушала дочь, продолжая лакомиться необычным «блюдом». Насытившись, женщина аккуратно положила приборы на тарелку, после чего промокнула губы тонкой кружевной салфеткой и тихо произнесла:
– Я в тебе разочарована, Анна.
– Почему?
– Ты – воровка! Я надеялась, ты остановишься, но, похоже, я ошиблась!
Лидия Васильевна посмотрела на кого-то, стоящего за спиной дочери, и, утвердительно кивнув, прошептала:
– Она теперь твоя.
Анне стало невероятно страшно, она захотела бежать, но ноги ее оказались связаны, молодая женщина рухнула на пол. Она с ужасом обернулась, увидев рыжеволосую бледную тень – это была Наталья Петровна. Супруга «брата» начала медленно приближаться к лежавшей на полу Анне, безуспешно старающейся отползти как можно дальше.
– Не сопротивляйся! Я вижу тебя насквозь! Я хочу забрать то, что у тебя внутри! – произнесла Натали таким громким шепотом, что от него закладывало уши.
Анна еще раз попыталась закричать, но рот ее словно был сшит, а затем зарос. Она повернулась к матери, моля о помощи, но та была мертва, из раны на виске сочилась почти черная кровь. «Убийца!» – произнес кто-то рядом с ухом. Это был мужской голос, принадлежавший Козырю. Затем все исчезли и стены в столовой начали сжиматься, места оставалось все меньше и меньше, девица паниковала, пытаясь найти выход, но его не было…