В снегопад в Холлистере очень неохотно отменяли занятия. В этом я убедилась спустя два дня, когда наутро после ночного бурана мамину школу закрыли, а мою нет.
Мама посыпала солью крыльцо, пока я в прихожей натягивала сапоги. Подъехал «мерседес» Джефа, и я поскорее завязала на шее шарф, но вдруг заметила, что Джеф направляется к маме.
Зачем? За наружными створками входной двери их голоса звучали невнятно. При моем появлении они тотчас умолкли и уставились на меня: я была там явно лишняя.
В машине на переднем сиденье в пушистой розовой шапочке с довольным видом сидела Саммер. Как же она меня бесила! Она из тех, кто идет по жизни легко, словно танцуя. А я бесплатно меняла подгузники и нянчила племянников, и ко мне все равно относились не лучше, чем к наемной работнице.
— Зубришь? — спросила Саммер, указав на книгу в меня в руках.
Я кивнула.
— А ты? У тебя есть такой учебник?
— Мне он не нужен, — ответила она и постучала пальцем по лбу. — У меня все здесь.
И это тоже меня взбесило. Конечно, зачем ей книга, ведь она никогда не готовится к экзаменам. Я знала, она собирается пройти тест, даже не открыв учебник и не посетив ни одного из тех скучных подготовительных занятий, что идут с утра по субботам. При всем при этом она получит шикарные оценки, поступит в УКЛА, где прекрасно вольется в компанию блондинистых серфингисток и гламурных голливудских типов и навсегда забудет обо мне.
«Отлично, Саммер, — думала я. — Дуй в Калифорнию. А я останусь здесь, как бедная одинокая святая Анна на нашей лужайке. Она стареет, краска на ее лице растрескивается, и никому, кроме меня, нет до нее дела».
— Отец дает твоей маме телефоны психиатров в Куинсе. — Саммер указала на Джефа и маму. — Она вчера звонила. Я так понимаю, у Эвелин опять проблемы?
Я ничего не знала о вчерашнем звонке. Видимо, мама разговаривала из прачечной — о том, что не предназначалось для моих ушей, она с Патриком тоже шушукалась оттуда, особенно теперь, когда меня изгнали из круга приближенных.
— Да, — ответила я, — опять.
Саммер потянулась назад и сжала мою руку.
— Ари, ты не виновата в том, что сказал твой племянник.
Разве? Все же мне слегка полегчало — ровно до тех пор, пока за Саммер не приехал Кейси и она не помчалась к нему навстречу с развевающимися волосами. Они переплели руки и поцеловались, я отправилась домой на метро.
На следующий день на классном часу я рисовала в альбоме, когда кто-то похлопал меня по плечу и я услышала хрипловатый голос:
— Что с тобой? Ты какая-то грустная.
Я не стала скрывать от Ли правду. Рассказала все об Эвелин и Патрике, и она внимательно выслушала, а потом пригласила меня на очередное мероприятие — на этот раз в театре, где мы смотрели «Кошек».