– Где пожар? – спросил Гесер.
Он сидел на краю стола, а в его кресле развалился мальчишка-пророк. Кресло пацану было, мягко говоря, просторно. Судя по тому, что сидел Кеша в неумелом подобии самой простой позы для медитации, Гесер пытался научить его контролировать свой дар. Больше тут никого не было.
– Тигр! – выкрикнул я.
– Он еще далеко, – спокойно ответил Гесер. – Полагаю, что у нас есть время до утра.
Тигр, тигр, жгучий страх,
Ты горишь в ночных лесах.
Чей бессмертный взор, любя,
Создал страшного тебя?
В небесах иль средь зыбей
Вспыхнул блеск твоих очей?
Как дерзал он так парить?
Кто посмел огонь схватить?
Кто скрутил и для чего
Нервы сердца твоего?
Чьею страшною рукой
Ты был выкован – такой?
Чей был молот, цепи чьи,
Чтоб скрепить мечты твои?
Кто взметнул твой быстрый взмах,
Ухватил смертельный страх? –
продекламировал я.
– А мне больше нравится перевод Степанова, чем Бальмонта, – ответил Гесер. – Тогда окончание звучит так:
Кто ужасный млат вздымал?
Кто в клещах твой мозг сжимал?
А когда сошел на нет
Предрассветный звездный свет –
Неужели был он рад,
Встретив твой зловещий взгляд?
Неужели это был
Тот, кто Агнца сотворил?
Кеша, открыв глаза, с недоумением смотрел на нас. Нечасто в наши дни увидишь, как двое взрослых мужиков начинают читать стихи. Потом снова закрыл глаза. Какая старательность, потрясающе!
– И в чем разница? – мрачно спросил я.
– Если верить этому переводу, у нас есть время до утра, – пояснил Гесер. – А вот Бальмонт появление Тигра относит к вечеру:
В тот великий час, когда
Воззвала к звезде звезда,
В час, как небо все зажглось
Влажным блеском звездных слез, –
Он, создание любя,
Улыбнулся ль на тебя?
Тот же ль он тебя создал,
Кто рожденье агнцу дал?
– Вы все знаете, – сказал я. – Пророк Эразм Дарвин. Единственный пророк, ускользнувший от сумеречной твари.
– Я не знаю, – просто ответил Гесер. – Есть такая версия. Но я считаю ее поэтической вольностью, отражением каких-то обычных свар между Светлыми и Темными Ирландии.
– Тигр – это кто-то вроде Зеркала? – спросил я.
– Нет. Вовсе не каждого пророка преследуют сумеречные твари. И их вовсе не заботит баланс сил между Дозорами. Если… если верить легендам… они пытаются предотвратить произнесение пророчеств, которые предвещают неслыханные беды и катастрофы. И уничтожают всех, кто стоит у них на пути…
– Вы знали, – сказал я. – Вы все знали, Борис Игнатьевич…