Мы с Костиком (Петкевич) - страница 2
«Начинается… — подумал я. — Сейчас играть будем».
— Знаешь, я придумал игру, — сказал Костик очень весёлым тоном.
«Знаем мы эти игры».
— Ну, давай, — сказал я, — играть так играть.
— Ты сейчас спрячешься, — сказал Костик, — а я буду тебя искать.
Я даже возмутился: за полгода не придумать ничего новенького! И как он только музыку придумывает?..
— Хорошо, — сказал я, — считай до ста. Играть так играть.
Костик начал считать, а я пошёл в парадную, вскарабкался на окно и стал наблюдать. Конечно же, он и не подумал меня искать, а прямо — к пивному ларьку. Я слез с подоконника. Увидав меня, Костик очень удивился.
— Ты почему не прячешься? — сказал он.
— А ты почему не ищешь? — сказал я.
— Странный ты мальчик, — сказал Костик и дал мне конфету.
От ларька отъехали уже спокойнее. Я лежал, запрокинув голову. Перед глазами было небо, дома, деревья, люди вверх ногами. Люблю санки. Правда, очень зевать не приходится. Костик ходит, как во сне. Он так и норовит попасть под машину, свалиться в какую-нибудь яму или просто потерять меня. «Следите друг за другом», — говорит мама.
Я слежу. Вот Костик засмотрелся на какую-то витрину. Сам он на панели, а я как раз на трамвайных рельсах. Дёргаю за верёвку — Костик вздрагивает и начинает сматывать верёвку. Или вот. Влезли мы в какую-то очередь. Верёвка закрутилась вокруг чьей-то ноги. Я дёрнул. Кто-то взвизгнул. Костик испугался и потянул изо всех сил. Ну и крику было! Уже у самой Невы мы врезались в какого-то важного дяденьку и опрокинули его в сугроб.
— Это ты, Зайцев? — спросил он из сугроба.
Костик ужасно покраснел. Он хотел освободиться от верёвки — оторвал себе все пуговицы, но не освободился. Пришлось мне вылезать из санок и поднимать дяденьку. Костик сначала очень стеснялся. Но потом они разговорились и обо всём забыли. Потом мы встретили ещё много дяденек, которые тоже очень разговорились. Обо мне совсем забыли. Я вылез из санок и пошёл пешком. А они заняли пол-улицы, размахивали руками и так шумели, что прохожие ругались и переходили на другую сторону.
— Что это за мальчик? — говорил иногда один из них.
— Не знаю, — говорил другой, — какой-то посторонний мальчик.
Когда мы вступили на лёд, они почему-то пошли не по тропинке к другому берегу, а вдоль Невы. Лёд хрустел и трещал под ногами, а они ничего не замечали и всё разговаривали, разговаривали. Так продолжалось, пока Костик не увидал пустые санки.
— Мальчик потерялся, — сказал он грустно.
— Какой мальчик? — спросил один.
— Сын мой, — сказал Костик.
— У тебя есть сын? — удивился тот.
— Я видел тут одного мальчика, такой хороший был мальчик, — сказал другой. А Костик сел на пустые санки и начал думать.