Почему я вспомнил именно отца Геннадия? Хороший был священник. Все уважали его. По крайней мере, в нашем сельсовете — в моей деревне, в соседнем селе и трех деревеньках рядом. В соседнем селе я учился в школе два года. С парнями и девчонками со всего нашего, и еще двух деревень другого сельсовета. Да и потом долго связи не терялись. И когда учился, и работал в городе… А еще у меня родственники были в парочке других деревень еще одного сельсовета нашего же района. Виделись время от времени. И все благодаря тетке Валентине, двоюродной сестре моей матери. Какая умная и добрая женщина была. Именно была. Не уберегли мы ее. Болела она, и сильно. Только вот я, например, озабоченный своими проблемами, не сильно это замечал. Вот и умерла она внезапно.
Тетка Валентина была верующей. Истинно верующей, а не притворяющейся, как мы большинство. С самого раннего детства поверила она в бога и сохранила веру до конца жизни. Поэтому и не вышла замуж такая красивая и обаятельная женщина, хотя многие мужчины сохли по ней. Жила она в соседней деревне со своей матерью и всегда ходила в церковь в большом селе, домов в пятьсот. Храм у нас в районе был единственным во все советские времена, что я помнил. Про другие церкви я тогда не слышал. Уже потом, после развала Союза, появились они в райцентре и других селах.
Отец Геннадий, можно сказать, был у нас другом семьи. Еще в детстве, говорят, когда я обжег руки кипятком, его супруга, покойная матушка Екатерина, оказывала мне первую помощь и лечила какое‑то время. Только вот не помню я ее. Умерла рано.
А отец Геннадий, сколько я помню, помогал нашей семье. Не только духовно, но и, бывало, материально. Жили мы бедно. Но и не нищенствовали. Просто были бедны по сравнению с другими деревенскими жителями, более обеспеченными и благополучными. Отец с матерью вырастили нас, троих братьев, дали хорошее образование, обеспечили будущее. А дальше мы уже все сами торили свой путь.
Да, действительно, неразумный. Отец Геннадий еще с детства старался наставлять нас на путь истинный. Нет, не в том смысле, что мы тоже ходили в церковь, а в том, чтобы действительно выросли хорошими людьми. Наверное, его влияние до сих пор ощущается мною. По крайней мере, я помню о нем только хорошее и самое светлое.
— Может, этот неразумный не такой уж плохой, как те поганцы, что я сжег. Жалко разве что мальчишку! Не повезло. Жить бы и жить дальше. Ну, ничего, его душу я сохраню. А у поганцев развею по всем мирам. Чтобы и следов не осталось. Так, проверим неразумного. Мысли хорошие, чистые. И Сила имеется, пусть и в зачаточном состоянии! Можно помочь! Может, в благодарность построит хотя бы один храм? Жалко, Сил нет в достатке. Нет возможности хотя бы просчитать, как следует поступить далее. Только и остается ждать, и, наверное, еще очень и очень долго. Ну, после помощи этому неразумному у меня все равно еще останется Силы. Чуть больше, чуть меньше, роли не играет. А этот человек вполне может мне помочь.