Надо протрубить — обратись к слону.
Видать, тебя искал ветер в бескрайней саванне.
Стервятник на месте закружится, родные его встревожатся.
В чужой хижине — любуйся да нахваливай. Заходишь к черепахе — пригни голову.
Кайман, когда пьет, зубы на камень не кладет.
Все, что ты сказал сгоряча, задолго до тебя прокричал бабуин.
У прокаженного продавца даже змеиная кожа с рукавами и штанинами.
Дверь твоей хижины тебе — выход, а твоему гостю — вход.
Домоседу даже стебелек посох.
Куда ведет тропа, ведает только река.
Если пантера зовет тебя в гости, скажи, что придешь со львицей.
От земли, которой ты отделал стены дома, урожая уже не жди.
Не дотягиваешься — обратись к жирафу.
Довольный собой, Красное ухо захлопывает черный молескиновый блокнотик, встает с камня, но теряет равновесие и плашмя шлепается в реку.
«Смотри, куда идешь, мой мальчик!» — поучает его старый лодочник, подоспевший на помощь.
Он в Африке, значит, он жив. Он в Африке, значит, его жизнь не проходит даром. Он в Африке, значит, он без оглядки прожигает свою жизнь (при сорока-то градусах в тени). Он не остался сидеть сиднем там, где судьбе было угодно, чтобы он появился на свет. Он оторвался от родной земли. Подобно мореплавателю, отчалил он от берегов Вандеи. Он взял котомку, посох, затянул потуже ремешки сандалий и тронулся в путь. Он шел морями и пустынями, пока наконец не очутился в Африке. Удар, полученный на борту самолета, сработал лучше любой прививки. Теперь ему не страшны никакие напасти, с ним уже не может случиться ничего плохого.
Красная губа и глазом не моргнет, отражая атаку носорога.
Он оставил Францию позади. Он простился со своей маленькой благополучной родиной — старшей дочерью Церкви на сырных ногах, лежащей, задрав юбки, среди бегоний на радость сильных мира сего. Он обернулся на прощание, плюнул через плечо и был таков. Говорят, его видели в Африке.
Его чувства обострены, уши и нос побагровели. Первым делом он познакомился с солнцем и до сих пор не может прийти в себя.
Группа пожилых американских туристов прибывает в догонскую деревню. Дабы произвести приятное впечатление на местного старейшину и предстать перед ним в лучшем виде, туристы покупают на рынке самые красивые одежды, руководствуясь в своем выборе исключительно эстетическими соображениями и не задумываясь над возможным символическим значением узоров. Прослышав о приезде гостей, почтенный старец показывается на пороге хижины, но тут же уходит обратно: мол, не царское это занятие общаться с необрезанными младенцами. Красное ухо смеется над этой забавной историей, нисколько не смущаясь. Хотя сам, точно малое дитя, тычет в небо пальчиком в полной уверенности, что без него мы никогда бы не узнали о существовании самолета или воздушного шарика. Честно говоря, порой он меня даже не раздражает, настолько смешон.