Косые взгляды штабных крыс привели Роджера просто в великолепное расположение духа. За годы службы он придумал немало приемов, заставлявших тыловиков бессильно скрежетать зубами от злости. Конечно, следовало учитывать многое и не перегибать палку, но он просто не мог удержаться от возможности устроить очередное шоу.
Короткая бородка, которыми так любили гордиться капитаны рейдеров, вызывала жуткий диссонанс в сравнении с выбритыми до синевы лицами. Добавить к этому походную форму с фуражкой кепи, чтобы окончательно выделиться среди толпы разряженных в парадные мундиры. Время от времени к нему навстречу выбегал кто-то из старших чинов, чтобы сделать выговор, но, наткнувшись взглядом на грудь, тут же спешил скрыться в толпе.
Единственный орден, который он позволил себе нацепить, отправляясь в это логово, был «Бриллиантовое Созвездие». Знак того, что данный человек побывал в заднице у самого дьявола и сумел выбраться оттуда без особых потерь. Во всем альянсе набралось бы не больше десяти человек, награжденных этим орденом. По идее, Роджер мог одеться так, как ему хочется, но зная, что ему предстоит встреча с Сакамото, решил не переходить границ. Благо адмирал входил в число тех штабистов, которых он искренне уважал.
Про этого выходца из Нового Токио ходило немало легенд. Он считался одним из самых эффективных, талантливых и безжалостных адмиралов. Его боялись как свои, так и чужие, но надо заметить, что наказывал он всегда по делу. Его перевод в штаб произвел в свое время небывалый фурор. Всех интересовало, как скоро Суровый Усач продемонстрирует свой незабываемый стиль управления, и случай не заставил себя долго ждать.
Очередной из адмиралов, уверенный в могуществе своего звания и связях, отказался выполнять приказ Сакамото о доставке провианта в осажденный Каменоград. Доведя конвой до кольца осады, он тут же повернул назад, рапортуя о том, что прорваться сквозь орду конфедератов в данных условиях невозможно и, дабы сохранить флот в целости, он вынужден вернуться.
То, что случилось дальше, надолго запомнилось всем штабным и тем, кто случайно оказался в тот день поблизости. Суровый Усач немедленно вызвал конвой, и прежде чем адмирал успел что-то возразить, повелел устроить ему прилюдную порку на плацу. Все произошло настолько быстро, что никто даже не успел возразить. Старый адмирал был выпорот на глазах сотен высших чинов, большинство из которых были его непосредственными подчиненными, и был вынужден на следующий день подать в отставку. Зато подобного прецедента хватило, чтобы никто больше не смел даже помыслить о нарушении или невыполнении приказа.