Во время налета на Нагасаки Лоуренс находился в качестве наблюдателя на самолете, несшем регистрирующую аппаратуру. В последнем случае он выступал в качестве общего корреспондента всех агентств, и единственным ограничением этой его деятельности с нашей стороны была проверка написанного им очерка с точки зрения соблюдения секретности. Именно этот очерк и получил тогда вполне заслуженно премию Пулитцера как лучший очерк года.
За несколько недель до испытания в Аламогордо Лоуренс при содействии так называемого Временного комитета помогал составить текст официального коммюнике, впоследствии одобренного Стимсоном ** и президентом. В этом довольно пространном тексте основное внимание было сосредоточено на описании гигантской разрушительной силы атомного взрыва. После испытания в Аламогордо в него были внесены небольшие поправки.
Кроме заявления президента готовился также соответствующий текст заявления военного министра, которое должно было быть опубликовано вслед за первым. Был заготовлен также ряд официальных заявлений по поводу различных аспектов проекта, которые должны были быть сделаны соответствующими ответственными лицами в разных частях страны. Эти заявления должны были, конечно, строго регламентироваться».
Гровс видел в Лоуренсе человека, способного подготовить такую информацию, чтобы потрясти мир сообщением о мощи США, недоступной ни одной стране.
Гровс не ошибся в своем выборе.
* С острова Тиниан стартовал самолет с первой атомной бомбой для бомбардировки Хиросимы.
** Г. Стимсон был в этот период военным министром США.
В книге «Люди и атомы» охвачен период с 1939 по 1959 г. Она содержит краткое популярное изложение истории развития работ по ядерной физике, хотя не точное и не совсем объективное, но все же представляющее известный интерес.
Лоуренс имел возможность встречаться и разговаривать с наиболее крупными представителями науки, создающими ядерное оружие, и наблюдать их работу.
История проведения первых научных работ и описание начальной стадии организации атомной промышленности США являются наиболее интересными частями книги Лоуренса. Однако рассказ о работе ученых зачастую превращается у Лоуренса в прославление «военной и промышленной мощи США».
Признавая несомненные успехи советской науки и техники, Лоуренс вместе с тем замалчивает вклад советской науки в развитие ядерной физики и радиохимии и, перечисляя имена многих ученых, не называет ни одного русского.
Даже подробно описывая открытие Первой международной конференции в Женеве и демонстрацию небольшого американского атомного реактора в специально приспособленном для этого здании, Лоуренс остается верен себе. Он подробно излагает все детали этого простого сооружения и затем переходит к описанию «свечения в реакторе».