— Твое здоровье, охотник! — сказал он. — Сегодня ты отличился!
Крейг улыбнулся в ответ и сделал большой глоток.
— Голова у меня тогда словно в лед превратилась, — вспоминал он. — Чувство было такое, как будто это и не я стрелял.
Джордан выпил и утер рот тыльной стороной ладони.
— Вот так и бывает, когда стреляешь в Красного Зверя, — одобрил он. — Будто ты сам в ружье превращаешься.
— Расскажи, Джордан! Расскажи, как это?
— Такое не расскажешь. — Джордан посмотрел в потолок, почти скрытый клубами дыма. — Два дня ты не ешь. Потом проходишь специальные охотничьи обряды. И появляется такое странное чувство легкости. Ты даже не можешь вспомнить ни своего имени, ни своей семьи. А потом… — Руки Джордана сжились в кулаки, ноздри раздувались. — Потом… Вот он, Красный Зверь… все ближе… он становится все больше… он огромный, как мир… Во всем мире только он и я. — Джордан побледнел и закрыл глаза. — Вот оно! Вот! — Он вздохнул и посмотрел на Крейга. — Когда я стрелял в него, я чувствовал то, что ты сегодня почувствовал в тире. Словно это не я стреляю. Только то был не тир… Я будто сам чувствовал, как мои пули входили в его тело. И все-таки я выстрелил еще раз.
Крейг слышал глухие удары своего сердца.
— А тебе было страшно? — спросил он, подавшись вперед. — Ну хоть самую малость?
— Тут ты уже ничего не боишься, ведь ты сам стал Красным Зверем. — Джордан тоже подался вперед и перешел на шепот. — Ты словно чувствуешь, как в тебя входят твои же пули, и с тех пор просто не можешь бояться. Это как ритуальный танец. Ты вдруг понимаешь, что уже миллион лет танцуешь с Красным Зверем. И потом этот танец продолжается где-то у тебя внутри. До самой смерти.
Джордан опять вздохнул, взял еще одну бутылку и откинулся назад.
— Мне часто снится эта охота. — сказал Крейг. Его руки дрожали. — Просыпаюсь в поту. Страшно все-таки. Но заявление и Охотничий университет я уже подал. Отправил по почте — на том самом корабле, на котором ты сюда прилетел.
— Ничего, Крейг, ты пробьешься. Слышал, как Охотник назвали тебя «твердым ружьем»?
Крейг снова улыбнулся.
— Вроде да. Я подумал, может, мне только показалось?
— А вот и Джордан! — сказал кто-то громким жизнерадостным голосом. — Смотри, Джордан, штаны просидишь!
Это был лысый биолог Джо Брин, сжимавший в волосатых руках шесть бутылок пива. За ним шел Сидис. Джо поставил бутылки на стол.
— Это Сидис, — пояснил он. — На Белконти я без него и шагу не мог ступить.
— Сидиса я давно знаю, на окружных стенах с ним работал, — сказал Джордан. — Привет, Сидис. Ты никак растолстел?