Главный психолог перебила его:
— …которые, однако, могут иметь крупные общие интересы.
Возможно, только одна из группировок, но не исключено, что обе. — Она закрыла глаза и продолжала, как бы извиняясь за спой рассказ: — Я говорю лишь о вероятности и никого не обвиняю, я даже не хочу утверждать, что такая вероятность существует, но в ней есть психологическая субстанция, о которой нам не следует забывать. Теперь твоя задача — во всем разобраться. Дело не только в этих двух группировках. Возможно, есть и другие, более близкие к окружению Министра. Может быть, даже самые близкие… ближайшие его сотрудники… его…
Шеф полиции вскочил, глаза метали ледяные стрелы:
— Замолчи! Думаешь, что говоришь? Такими омерзительными предположениями ты ведь и меня обвиняешь!..
— Потенциально, — сказала Главный психолог. — Но я не обвиняю. Сейчас ты именно сам себя обвиняешь.
— Ты обвиняешь даже нового министра…
— Потенциально, — всхлипнула Главный психолог и опустила взгляд.
— Выходит, всякого, мыслящего иначе, можно теперь…
— Потенциально… — голос ее сорвался, и она заплакала. — А также и тех, с кем связывают эти разноцветные телефоны.
Это психолог уже произнесла шепотом, сквозь слезы.
Шеф полиции подождал, пока она успокоится. Потом, задумавшись, подошел к застекленной стене и раскрыл среднее окно. Колокольный звон с оглушительной силой ворвался в комнату. Там, внизу, на улицах, остановилось движение транспорт, машины гудели, выражая таким образом скорбь в связи с невероятным несчастьем, постигшим нацию. Безмолвные люди стояли толпами, опустив головы. Главный психолог достала платочек и прижала к глазам.
— Как долго будут звонить колокола? — тихо спросила она. Как долго будут сигналить машины? Что произойдет, если мои предположения окажутся верными? Охота на людей. Расовые преследования. Необдуманные действия, вызванные ненавистью и жаждой мести. И все потому, что я всмотрелась в Глаз Кассандры и не могла удержаться, чтобы не сообщить тебе свои мысли. — Она глубоко вздохнула. — Это все, конечно, моя профессиональная дотошность. Моя убежденность, будто мне известно, что творится в человеке, в его самых потаенных уголках. Там больше зла, чем добра…
Она порывисто встала и подошла к шефу полиции, который стоял теперь спиной к окну и был похож на восковую фигуру.
Она взяла его за руку.
— Забудь все, что я говорила. Ты ведь сам сказал, что это несчастный случай. Разгильдяй шофер и пассажир Министр, имевший мое разрешение не пристегивать ремень безопасности.
Шеф полиции медленно покачал головой и устремил на нее свой холодный взгляд.