Впрочем — хотя ничего мягче твердой каменистой земли тут не нашлось — измученные каторжане заснули. едва их тела приняли горизонтальное положение. Однако, предварительно Готор успел назначить караульные смены, как всегда мужественно вызывавшись быть первым.
Увы, но долго поспать его банде опять не пришлось. — Ренки показалось что его веки толком даже не успели опуститься, как кто-то уже аккуратно начал тормошить его за плечо.
— Что там? — Пробормотал он спросонья, чувствуя себя еще более уставшим и обессиленным чем до этой имитации сна.
— Вставай. — Продолжал тормошить его Гаарз. — Там, впереди, какая-то пальба. Готор велел всем просыпаться.
Ренки попытался это сделать. — Голова дико болела, к горлу подкатывал комок тошноты, и казалось что руки и ноги отказываются повиноваться приказам мозга, которому просто необходимо поспать еще хотя бы часов пять-шесть.
Ренки даже влепил себе пощечину, чтобы немного придти в себя, и растер ладонями лицо. — Помогло не так сильно, как умывание чистой холодной водой, и чашечка бодрящего отвара из зерен ягод гове — пусть и сваренного в солдатском котле, по «армейским рецептам» с щедрыми добавками пережженного ячменя и еще не пойми чего, что интенданты так любят добавлять туда «для весу».
… Однако. Судя по уже довольно яркому свету — спали они не меньше двух часов. Осознание этого, хоть как-то помогло обмануть уставший мозг и чуть взбодрило тело. Так что, внутренне скуля от жалости к себе, Ренки все же смог подняться на ноги, и подошел к компании сослуживцев, что-то старательно разглядывающих впереди.
— Чего там? — Хмуро спросил он у них. — Старательно пытаясь вглядеться в даль, мутными от недосыпа глазами.
— Кажись кредонцы, кого-то из наших мочат. — Отозвался Киншаа, который как и многие моряки, обладал весьма острым зрением.
— А почему ты думаешь, что не наши кредонцев? — Спросил Дроут, кажется больше из чувства противоречия.
— Ты чё? — Удивился Киншаа. — Видел у нас кого-то верхом на верблюдах?
— Ну мало ли. — Продолжил настаивать упрямый и злобный с недосыпа Дроут. — Наши огребли по заднице, и взяли с перепугу тех что в обозе были… Ну хоть на разведку съездить…
— Боевой верблюд, — вмешался в разговор Ренки, торопясь высказаться, ибо по традиции благородные оу, просто обязаны были разбираться в лошадях и верблюдах. — … И тот что под грузом ходит. — Это два совершенно разных верблюда. — Боевые приучены выполнять несколько иные команды, и не пугаться звуков выстрелов над головой. Да и по характеру они должны отличаться. — Боевой должен быть злым и задиристым.