— Я полагаю, что у меня есть душа, с помощью которой я мыслю; но мне неизвестно, смогу ли я после моей смерти помнить в своей душе, что я имела честь обедать у вас сегодня.
— Вы, значит, полагаете, что ваша память может не принадлежать вашей душе? Но в таком случае, вы более не теолог.
— Можно быть теологом и философом, потому что философия ничему не вредит, и сказать «я не знаю» значит не то же самое, что сказать «я знаю».
Три четверти сотрапезников испустили крики восторга, и прекрасная философиня радовалась, видя меня смеющимся от удовольствия при звуках рукоплесканий. Пастор плакал от радости и тихо переговаривался с матерью Элен. Неожиданно он обратился ко мне:
— Задайте же несколько вопросов моей племяннице.
— Да, — сказала Эдвига, — но новые, или ничего.
— Вы меня озадачили, — сказал я, — потому что как можно быть уверенным, что вопросы новые? Скажите мне, однако, мадемуазель, надо ли, для того, чтобы понять что-то, обратиться к его первооснове?
— Это необходимо: именно поэтому господь, не имеющий первоосновы, непостижим.
— Бог это выбор, мадемуазель, ваш ответ таков, как я и ожидал. Тогда соблаговолите мне сказать, может ли Господь осознать свое существование?
— Ладно! Это выходит за границы моей латыни; я не знаю ответа. Месье, это по меньшей мере невежливо.
— Зачем же вы попросили чего-то нового?
— Но это естественно.
— Я решил, мадемуазель, что самое новое может вас смутить.
— Это галантно. Господа, соизвольте ответить за меня и меня научить.
Все стали уклоняться, и никто не сказал ничего удовлетворительного. Тогда Эдвига снова взяла слово и сказала:
— Думаю, однако, что, поскольку Бог знает все, он должен осознавать свое существование; но не спрашивайте, прошу вас, как это может быть.
— Это хорошо, — сказал я, — очень хорошо, и никто не может сказать больше.
Все смотрели на меня как на галантного атеиста, поскольку в мире принято судить поверхностно; но меня мало заботило их представление обо мне как об атеисте или верующем.
Г-н де Хименес спросил у Эдвиги, была ли создана материя.
— Я не понимаю слова «создана», — сказала она. Спросите у меня, была ли материя сформирована, и мой ответ будет утвердительным. Слово «создана» здесь неприменимо, так как существованию вещи должно предшествовать образование слова, ее описывающего.
— Какой смысл вы даете слову «создавать»?
— Делать из ничего. Вы видите здесь абсурдность, так как должны предположить предшествующее существование этого «ничто»… Я очарована вашим смехом. Полагаете ли вы, что «ничто» представляет из себя вещь созидаемую?