История Жака Казановы де Сейнгальт. Том 10 (Казанова) - страница 21

Слабый, удрученный необходимостью покинуть Лондон, нанеся при этом существенный ущерб г-ну Лейг, вынужденный бежать, открыв неверность моего негра, вынужденный отказаться от своего проекта ехать в Португалию, не зная, куда ехать, с разрушенным здоровьем, с сомнительными шансами на выздоровление, вида пугающего, исхудавший, пожелтевший, весь покрытый бубонами, наполненными гнойной жидкостью, которую следовало бы, как мне думалось, выпускать, — в таком состоянии я взгромоздился на мою почтовую коляску вместе с моим крестником Датури, который, поместившись сзади, стал мне слугой, справляясь превосходно с этими функциями. Я написал в Венецию, чтобы переслали мне в Брюссель то обменное письмо на сто фунтов стерлингов, которое я должен был получить в Лондоне, откуда я не осмелился написать. Я сменил лошадей в Гравелине и остановился на ночлег в «Консьержери» в Дюнкерке.

Первый, кого я увидел, сойдя с моей коляски, был торговец С., муж той Терезы, о которой читатель может помнить, племянницы любовницы Тирета, которую я любил, вот уже почти семь лет назад. Он меня узнал, он был удивлен, видя меня таким изменившимся; я сказал ему, что выхожу из тяжелой болезни, спросил у него новостей о его жене, он ответил, что она чувствует себя хорошо, и что он надеется, что я приду завтра откушать ее супу. Я ответил, что должен выехать на рассвете, но он не хотел ничего слышать; он хотел, чтобы я взглянул на его жену и их троих малышей, и, поскольку он понял, что я хочу ехать утром, он сказал, что вернется сейчас с женой и всем семейством. Как было противиться? Я ответил, что мы вместе поужинаем.

Читатель может вспомнить, как я любил эту Терезу, что даже решил жениться на ней. Я вспомнил об этом, чтобы сразу расстроиться, зная, насколько я ей не понравлюсь теперь, такой, каким я стал.

Она пришла через четверть часа вместе со своим мужем и своими тремя детьми, старшему из которых было шесть лет. После обычных приветствий и выражения сочувствия моему расстроенному здоровью, которое меня удручало, она отослала домой двух младших, оставив ужинать с нами лишь старшего, потому что у нее были сильные основания полагать, что он должен меня заинтересовать. Этот ребенок был очарователен, и поскольку он очень походил на мать, ее муж никогда не сомневался, что он его сын и по закону и по природе. Я смеялся про себя над тем, что находил моих детей по всей Европе. Она сообщила мне за столом новости о Тирета. Он поступил на службу в голландскую Компанию Индий и был замешан в мятеже в Батавии, где был раскрыт и избежал риска быть повешенным лишь потому, что, подобно мне в Лондоне, спасся с помощью бегства. Это нередко случается в этом мире, когда участвуют в авантюрах, рискуешь быть повешенным из-за глупостей, когда ведешь себя легкомысленно и не бережешься. На следующий день я направился через Ипр на Турнэ, где, увидев двух конюхов, прогуливающих лошадей, спросил, кому они принадлежат.