«Мадам, я умоляю Ваше Императорское Величество подумать о том, что, оставаясь здесь год и ничего не делая, я потеряю свою профессию, тем более легко, что еще не кончила обучение. Ваше великодушие, соответственно, станет для меня скорее вредным, чем полезным; оно наполнило бы меня благодарностью, если бы простерлось до того, чтобы дать мне разрешение уехать».
— Как, — сказала мне она, — ничего больше?
— Ни слова больше.
— Ты не говоришь ничего ни о паспорте, ни о деньгах на путешествие, а я небогата.
— Представь это прошение, и или я самый глупый из людей, или ты получишь не только деньги на дорогу, но и все свое жалование за год.
— Это было бы слишком.
— Это будет. Ты не знаешь императрицу, а я ее знаю. Ты должна дать это переписать и представить лично.
— Я перепишу его сама. У меня очень разборчивый почерк. Мне, впрочем, кажется, что это я сама его составила, так как оно целиком в моем стиле. Я полагаю, однако, что ты более комедиант, чем я, и я хочу с этого вечера стать твоей ученицей. Пошли ужинать.
После небольшого ужина, достаточно тонкого, который ла Вальвиль приправила сотней шуточек из парижского жаргона, который я достаточно знал, она не стала жеманничать, чтобы передать мне все остальное. Я вышел только на момент, чтобы отослать мой экипаж и чтобы сообщить моему кучеру то, что он должен передать Заире, которой я уже сказал, что возможно поеду в Кронштадт, где проведу ночь. Он был украинец, верность которого я уже проверял несколько раз; но я уже видел, что, становясь другом ла Вальвиль, я больше не смогу сохранять Заиру со мной.
Я нашел в этой комедиантке тот же характер и те же качества, что находят во всех французских девушках, которые, обладая шармом и некоторым образованием, претендуют на то, чтобы иметь достаточно достоинств, чтобы принадлежать по праву только одному; они хотели бы быть на содержании, но при этом звание любовницы их привлекает гораздо больше, чем звание жены.
Она рассказала мне в антрактах некоторые из своих приключений, которые дали мне возможность представить всю ее биографию, которая была недолгой. Комедиант Клерваль приехал в Париж, чтобы составить труппу комедиантов для петербургского двора. Случайно с ней познакомившись и найдя в ней ум, он убедил ее, что она рождена быть комедианткой, несмотря на то, что она никогда об этом не думала. Эта идея ее восхитила, и она подписала ангажемент и получила его от вербовщика, даже не попытавшись узнать свои полные возможности. Она выехала из Парижа с ним и с шестью другими персонажами, актерами и актрисами, среди которых она была единственная, кто в жизни никогда не играл в комедии.