— Ясно. Ты боишься, что она будет слишком сильно тебя опекать, — сказал Джеймс и улыбнулся лукаво и понимающе. — Я… тоже хорошо вижу недостатки Эми. Своих близких она заворачивает в любовь, как в вату. Она и меня старается укутать, но я-то не возражаю, мне это даже приятно, а вот тебе станет душно, я думаю.
— Все равно я очень ее люблю, — не могла не сказать тогда Клея, подивившись в душе, как правильно Джеймс судил об Эми.
— Но удобнее любить издалека, — сухо добавил Джеймс, но тут они оба добродушно рассмеялись, — ведь ни он, ни она не имели в виду ничего худого по отношению к маленькой, хрупкой Эми. — Ну, а что с Максом? — осторожно спросил Джеймс.
Она пожала плечами. — Я скажу ему о ребенке при первой возможности. — Так они уговорились вчера с матерью. — Знаешь, мне стыдно, но папины деньги решили самую для меня тяжелую проблему.
— Ну, в этом и я бы тебе помог, будь уверена! — неожиданно резко сказал Джеймс. Конечно, ведь он был богат! Джеймс Лэверн никогда не имел недостатка в деньгах.
— И ты, и Макс, вы оба, — нехотя согласилась она. — Ты думаешь, я этого не знаю? Я обещаю тебе, Джеймс, что если вдруг мне понадобится такая помощь, я к тебе первому обращусь. Но злоупотреблять щедростью других — не в моем характере. Может быть, я не права, может быть, ты назовешь это ложной гордостью, не знаю. — Она снова пожала хрупкими плечами. — Да, наверно, это все-таки гордость, потому что я ни за что не приняла бы помощи от Макса, а уж он-то имеет на нее больше прав, чем ты или мой отец.
— Во всяком случае, сейчас тебе ничего и ни у кого не придется просить, — сказал Джеймс с удовлетворением. — Деньги твоего отца нужно будет обязательно пустить в дело. Я сам об этом позабочусь. Ты могла бы, при правильном инвестировании, жить на доход с них.
— И еще у меня есть прекрасная квартира, где ребенку будет очень хорошо, — довольно добавила Клея, как будто они играли в игру «у кого какое счастье». — Я сама там выросла, поэтому знаю. — Тут глубоко задумалась, глядя в окно, а Джеймс тем временем плавно подъезжал к Лондону. — Во всяком случае, мое материальное положение не должно волновать Макса, — тихо сказала Клея, как будто обращалась не к Джеймсу, а к самой себе. — И я смогу убедить его, что у него нет абсолютно никаких обязательств ни по отношению ко мне, ни по отношению к ребенку.
— И тем самым докажешь, что не собиралась ловить его в свои сети, — добавил проницательный Джеймс.
Клея ничего не ответила, но сердце ее болезненно сжалось. Джеймс прав, первым делом Макс обвинит ее именно в этом. Как это несправедливо! Забеременела она совершенно случайно. Ну никак не могла она принимать эти проклятые таблетки регулярно! Несколько раз совершенно забывала про них!