Колючая жаркая волна стала подниматься от ступней ее ног наверх: это был один из симптомов беременности — при сильном волнении у нее начинал нарушаться теплообмен. Ее охватило полное отчаяние, и от слабости она села. Макс же продолжал стоять, нависая над ней. Он молчал и ждал, пока она заговорит, — он всегда так делал, когда считал, что с ним поступили несправедливо. Без всяких попыток облегчить для нее этот разговор. Макс хотел от нее только объяснений, задавать вопросы он считал излишним, впрочем, они оба прекрасно знали, какими могли быть эти вопросы.
Неловко сидя на краю стула, Клея сделала вид, что разглаживает юбку на коленях, движения ее были деревянными от напряжения — в эту минуту она была похожа на застенчивого подростка. Руки у нее дрожали — сама она заметила это не сразу и тут же, волнуясь, сцепила их и положила на колени, затем наконец подняла глаза и посмотрела на него снизу вверх.
— Я… я уезжала. — Она начала с конца, потому что начинать с начала было невозможно. — Я была в гостях у мамы.
Молчание. Он просто продолжал стоять и смотреть на нее очень серьезно, и Клея почувствовала, как к горлу у нее подкатывает комок. Она судорожно сглотнула. Ну почему он такой неприступный — как скала? Если бы он снял куртку, ей сразу стало бы легче. Хотя нет, это не совсем так. Если он снимет куртку, значит, останется здесь надолго. А вот этого она как раз и боялась.
— Ну… а как ты съездил к своей матери? Как она себя чувствует? — Клея решила подольше потянуть время, чтобы уйти от его вопросов, но Макс не пошел ей навстречу, он желал знать только одно — именно то, за чем он сюда приехал.
Никогда не видела она его таким неподвижным. Очень живой по характеру, Макс был в постоянном движении. Даже отдыхал он всегда активно — не мог подолгу сидеть на одном месте.
— Ну ладно, Макс, не будем играть в прятки, — сказала она устало, сдаваясь под его упорным взглядом. — Но только сядь, ради бога сядь! — Она указала ему на стул. — Ты меня подавляешь, когда стоишь так надо мной.
Но он продолжал стоять еще некоторое время, так что нервы ее напряглись до предела. Затем сел, куда она указала, — на стул рядом с ней, скрестив ноги в высокомерной, выжидательной позе, от которой ей стало немного не по себе.
Она украдкой взглянула на него и увидела, что он смотрит на нее жестко, в упор. Она тут же опустила свои синие глаза, не выдержав взгляда его серых, сейчас почти стальных.
Когда Клея заговорила, дыхание ее все время прерывалось.
— Извини меня, ты, конечно, рассердился, что я за твоей спиной обратилась к Джо… — И опять она никак не могла начать сначала — ничего не могла с собой поделать. Они с матерью так тщательно готовили этот разговор — и вот, когда приехал Макс, она обо всем забыла, совершенно растерялась. — Я думала… так нам обоим будет лучше… Я пойду на новую работу в понедельник, — ни с того ни с сего вдруг сообщила она.