Вместо Девятого нахожу Шестую. Она сидит на плисовом белом диване в просторной гостиной пентхауса, поджав под себя ноги. В руках покачивается чашка кофе. После возвращения из Нью-Мексико мы с ней почти не разговаривали. Мне по-прежнему неловко находиться рядом с ней и Сарой одновременно. По-моему, Шестая чувствует то же самое, поскольку совершенно определённо избегает меня. Когда я вхожу, Шестая бросает на меня сонный взгляд. Она выглядит такой же усталой, как и я.
— Привет, — говорю я. — Ну что, как ей спалось?
Шестая качает головой.
— За всю ночь глаз не сомкнула. Вот только сейчас, под самое утро, заснула.
Ночные кошмары Эллы тоже стоит добавить к списку требующих решения проблем. Сразу после Нью-Мексико у девочки начались такие страшные кошмары, что Шестая с Мариной подрядились по очереди спать в её комнате, чтобы Элла не сходила с ума от страха.
Понизив голос, спрашиваю:
— Она не говорила, что ей снится?
— Только расплывчатые обрывки, — говорит Шестая. — Она, знаешь ли, в последнее время не особо разговорчива.
— Перед Нью-Мексико у нас с Девятым были видения, больше похожие на обычные ночные кошмары, — говорю я, обдумывая эту мысль.
— Восьмой тоже упоминал нечто подобное.
— Сперва мы думали на Сетракуса Ра, ну, что он нас так дразнит. Но видения скорее напоминали предупреждения. Во всяком случае, я так их воспринимал. Может, стоит выяснить, что означают кошмары Эллы?
— Конечно, наверняка это зашифрованные послания, — иронично отзывается Шестая. — А ты не думал, что есть более простое объяснение?
— Какое, к примеру?
Шестая закатывает глаза:
— А то, что она ещё ребёнок, Джон. Она потеряла Чепана и едва не прикончила себя следом, и, как знать, что ещё ей предстоит? Чёрт, да я вообще удивляюсь, почему нас самих по ночам не мучают эти несчастные кошмары.
— Умеешь ты утешить.
— Времена такие.
Не успеваю ничего ответить, как на диване рядом с ней материализуется Восьмой. Шестая вздрагивает, чуть не разлив кофе, и немедля награждает его суровым взглядом. Восьмой поднимает руки в знак капитуляции.
— Ой, прости, — говорит он. — Не убивай меня.
— Только если ты прекратишь так делать! — отвечает Шестая, отставляя свой кофе.
На Восьмом спортивный костюм; кудрявые волосы выбиваются из-под повязки. Он кивает мне и одаривает Шестую одной из своих самых обезоруживающих улыбок.
— Дуй за мной, — предлагает ей Восьмой, — отомстишь мне в Лектории.
Шестая встаёт, явно обрадованная этой идеей:
— Щас я тебя отделаю!
— Чего вы задумали? — интересуюсь я.
— Рукопашку, один на один, — отвечает Восьмой. — После того, как Шестая чуть не убила меня в Нью-Мексико…