— А вы заглядывали внутрь? — спросил я.
Ро недоуменно посмотрела на меня:
— Конечно, нет. Мы даже не собираемся вскрывать ящик. — Она разразилась нервным смехом. — Дело ведь не в самой голове, а в содержимом ее мозга.
А как же быть с душой?.. Меня било мелкой дрожью — не то от усталости, не то от благоговейного ужаса.
— Прощу прощения, — сказал я, не обращаясь ни к кому конкретно. Но они были настолько поглощены работой, что пропустили мое замечание мимо ушей.
— Мы установили, что жители севера Европы в основном распределяются между тремя программными группами, — объяснила Столбарт и показала мне диаграмму на дисплее, состоящую из двенадцати звеньев, под каждым из которых было подписано название культурно-этнической группы. Обвела пальцем три надписи: фин/сканд/тевт/. Язык, на котором ведется загрузка данных в память, — это устойчивый признак определенного генотипа. Думаю, за тысячи лет он изменялся очень незначительно. И это разумно, учитывая, что новорожденному необходимо быстро приспособиться к среде обитания.
— Именно так, — сказала Ро, снова стискивая мою руку. — Значит, он относится к северной ветви европейцев?
— Он определенно не левантинец, не африканец и не восточный человек, сказала Ирма Столбарт.
Я с интересом глядел в ее лицо: худощавое, волевое, с красивыми карими глазами, глядящими на окружающий мир с некоторым скепсисом.
— А со своими синдиками вы не разговаривали? — брякнул я ни с того ни с сего.
Очевидно, Арманд добился признания у кайлететов благодаря способности быстро мыслить и приспосабливаться к внешним условиям.
— Мы будем работать, пока нам не прикажут покинуть это место, — сказал он без всяких колебаний, — а до сих пор таких указаний не поступило. Кто знает, быть может, ваша администрация уладит этот вопрос в Совете?..
Ваша администрация.
Итак, позиции сторон определились. Нам, преследующим чисто научные цели, пытающимся проникнуть в тайны человеческого разума, противостоят крючкотворы, бюрократы, прожженные политиканы. Сто раз правы были наши предки, говоря: „Обойдемся без политики!“
— В коре головного мозга просматривается четырнадцатый алгоритм Пенроза, — сказала Ирма. — Так что наверняка это северный европеец.
Ро показалась мне какой-то расстроенной. Немного погодя она легонько тронула меня за ухо и показала вверх, давая понять, что хочет со мной переговорить. Мы отошли в сторону.
— Очень устал, Мики?
— Да, еле на ногах стою. Но дело не в этом. Я — идиот, Ро. И возможно, загубил все дело на корню.
— Я верю в нашу семью. Верю в тебя, Мики. У нас обязательно получится, — взволнованно сказала она, схватив мою руку. И тут у меня все поплыло перед глазами. — Так хочется, чтобы ты это увидел!.. Это будет что-то необыкновенное… Ты останешься?