Но он выбрал ее. Она тут же согласилась и принесла свой яркий свет в темные, величественные залы Белла Хилл.
Грейс не терпелось увидеть, каких результатов ее брат смог добиться за последние двенадцать месяцев: Грейс знала, что он способен на невероятные вещи.
Валентин Тривертон был человеком неугомонным, со страстной натурой, с такой жаждой жизни, что в Англии, как он говорил, ему было нечем дышать. Он мечтал о первозданном мире, который бы он сделал своим, где сам был бы законом и где ни было бы ни традиций, ни устоев, говорящих, что и как ему нужно делать.
Люди, встречавшиеся на жизненном пути Валентина, мгновенно проникались к нему симпатией. Он ходил широким шагом и приветствовал знакомых, разводя руки в стороны, словно хотел обнять их. Его смех был глубоким и искренним, а сам он настолько красивым, что даже мужчины очаровывались им. Но Грейс знала и другое: его непростой характер, его причуды, его тщеславие и слепую убежденность в том, что все — или почти все — ниже его. Грейс нисколько не сомневалась, что ему удастся подчинить себе эту дикую пустыню.
Первые капли дождя заставили всех посмотреть на небо. Через мгновение африканцы начали что-то кричать друг другу и оживленно жестикулировать. Грейс не нужно было знать их язык, чтобы понять, о чем они говорили. Если начнется ливень, то эта дорога превратится в непроходимое болото.
— Чи Чи! — позвала Грейс вожака африканцев.
Он подбежал к ее фургону.
— Да, мемсааб?
— Далеко еще до поместья?
Он пожал плечами и показал пять пальцев.
Грейс бросила на него вопросительный взгляд. Что он хотел этим сказать? Пять миль? Пять часов? Пять дней, боже упаси? Она подняла голову и посмотрела на небо. Низкие тучи были цвета угля; банановые пальмы гнулись под порывами зловещего ветра.
— Нужно поторапливаться, Чи Чи, — сказала Грейс. — Мы не можем ехать быстрее?
Первый фургон, казалось, ехал со скоростью черепахи; двое мужчин с ружьями, охранявших их от нападения диких животных, клевали носом, а аборигены с копьями в руках, одетые в козлиные шкуры, неторопливо шли рядом с фургонами.
Вожак кивнул и направился к первому фургону, где он что-то крикнул на языке вознице — кикую. Однако на скорость фургона это никак не повлияло.
Еле сдерживаясь, чтобы не спрыгнуть с повозки и не взять бразды правления в свои руки, Грейс кляла себя за то, что не послушалась совета джентльмена, которого встретила в отеле в Тике.
Он сказал ей, что имя вожака африканцев Чи Чи означает на языке кикую «неторопливый» и что наверняка его назвали этим именем не просто так. Но Грейс не хотелось менять проводника на полпути, и вот результат: они застряли где-то между Найэри и поместьем ее брата в преддверии мощного урагана.