И им придется смириться с ее присутствием.
Дэйна Марчант вышла из-под душа и машинально сняла с вешалки большое полотенце. Маленьким полотенцем были обернуты ее волосы. Оставляя на полу мокрые следы, прошла в комнату. Телевизор был включен, но звук она приглушила, поэтому диктор был похож на рыбку гуппи, разевающую рот в широком аквариуме.
Она присела на край постели и вскрыла пачку сигарет, которую купила после обеда внизу. Осторожно вытряхнула сигарету из пачки, закурила, затянулась, слегка закашлялась и снова затянулась.
Поймав свое отражение в зеркале, она нахмурилась. Не очень-то умно снова начинать то, с чем она благополучно рассталась шесть лет тому назад. Она сделала еще затяжку, погасила сигарету — и выбросила всю пачку в мусорную корзину.
— Это не могло его заменить.
Как не смог сделаться заменой Гэйб Хоторн четыре года тому назад. «Подлец» — прошептала она, но прозвучало это неубедительно. Хоторн, конечно, не был подлецом, он просто был парнем, которому удалось разбить созданную ею оборонительную систему, потому что он был хорош собой и настойчив.
Он уже не был так красив на столе в морге.
Она почувствовала, как по ее щеке поползла слеза, и смахнула ее.
Целый месяц она была с ним счастлива — воздадим ему должное, — а больше он не выдержал, заявил, что месяц — это все, что он может дать любой женщине. Конечно, до этой тяжелой минуты она и не подозревала, что она и есть — просто любая женщина. Всю свою жизнь она думала, что она — это она, единственная и неповторимая, а не одна из того длинного ряда женщин, чьего расположения добиваются, чтобы потом бросить. Она в самом деле думала, что снова нашла любовь. Дурочка, твердила она себе. Это не он виноват, это ты сама себе устроила. И обиду, и горькое разочарование — все это ты сама себе причинила.
Нельзя было показывать это сегодня днем. Нельзя было выплескивать наружу боль. Она знала, что Нилсон, единственный, кто проводил ее в морг, заметил ее реакцию. Он молод, не глуп, привлекателен, — вероятно, он такой же, как Гэйб. Он даже походил чем-то на Гэйба — остер на язык и всегда готов к действию. Ей так надоели мужчины, «всегда готовые к действию».
Она вдруг задала себе вопрос: а Джек Страйкер тоже таков? И привстав, вслух произнесла: «Нет» — и повторила про себя: «Нет».
После Хоторна Дэйна держала себя в крепкой узде.
После Хоторна она целиком посвятила себя работе.
После Хоторна она умерла.
А вот теперь умер он — и круг замкнулся.
Она встала перед большим, в рост человека, зеркалом и позволила полотенцу соскользнуть на пол. Ее тело было стройным и отлично сложенным, ноги длинные, талия узкая, полная грудь и округлые бедра. После Хоторна ни один мужчина не прикасался к ее телу, и никого она не хотела.