— А как обычно мы все объясняем? Не мне тебя учить. Думаю, в данном случае у нас два варианта. Либо объявим, что следственный эксперимент вышел из-под контроля, либо спишем все на убийцу.
— А разве это честно? — пискнула я.
Странно, но мое чувство справедливости было задето, хотя, казалось бы, чем возмущаться девушке, которая ведет двойную жизнь и врет чуть ли не на каждом шагу. Но кто сказал, что я непременно должна быть логична и последовательна в своих действиях?
— В жизни не обязательно все честно. Например, я смотрю на травницу, которая намеренно скрыла от следствия личность жертвы преступления. А между тем эти сведения могут очень помочь в расследовании убийства. Скажите, дорогая Ангелла, вы действительно находите честным подобное поведение? — вкрадчиво поинтересовался Нарб.
Я залилась румянцем стыда. Наверное, не стоило скрывать то, что знаю, все равно всплыло. С другой стороны, становиться первой подозреваемой в деле совершенно не хотелось. Инстинкт самосохранения еще никто не отменял. Происходящее весьма походило на непрерывное испытание в лабиринте с хитрыми ловушками. Не стоило питать излишние иллюзии насчет членов следственной группы. Может, они давно работают вместе, возможно, даже безоговорочно доверяют друг другу, но я-то не из их круга. Почти наверняка эти бесспорно достойные господа горят желанием избавиться от досадной обузы в моем симпатичном лице. Их нельзя винить. Меня навязали вампиры и, чтобы ни случилось, этого не изменить.
Вампиры. Проклятые кровососы своими интригами кого угодно способны довести до белого каления. Неплохо было бы изгнать их из Загорска, но боюсь, я никогда не наберу столько сил, чтобы осуществить эту задачу. А жаль.
— Возможно, я была не права, — стыдливо потупилась я, мол, признаю свои ошибки, скорблю, сожалею, раскаиваюсь, готова искупить слезами и долгими всхлипываниями. — Можем считать это досадным недоразумением или обычной девичьей забывчивостью, если угодно.
— Допустим. — По суровому лицу охотника нельзя было понять, верит ли он в эту самую пресловутую «девичью забывчивость». Слишком уж непроницаемо оно было. Во всяком случае, пристальный взгляд карих глаз брюнета выдавал внутреннюю собранность. — Надеюсь, теперь ваша избирательная память не подведет.
Я неопределенно пожала плечами. Жест можно истолковать как угодно, но лично мне он помог слегка расслабить напряженную спину. Ладно, надеюсь, я об этом не пожалею.
— Его звали Нураг.
— Просто Нураг? А дальше? — заинтересовался Нарб.
А он цепкий. Своего уж точно не упустит.