— А он разве буйный? — уже с опаской осведомилась кудрявая.
— Пока нет, — пожал плечами Мидьяр.— Видимо, с его избранницей никто никаких неприличных вещей не делает, вот Лир и спит. Это ты недавно пришла. А часа два назад тут такое творилось... мы едва удержали, чтобы он не пошел её забирать. Ну и приятеля своего убивать.
— Я же говорю, что надо поговорить с Алькой!
— И свалить с больных голов на здоровую? — невесело хмыкнув, вздернул медную бровь бард. — Девчонке только этого не хватало! Нет, Ро, её ноша — это Империя, и теперь у неё кроме нас будет и сильный консорт за плечом. Но его ещё надо заставить стоять именно там, где она хочет его видеть, и поверь, это тоже будет не просто. Лира же мы с тобой вытащим. В конце концов, ты сильнейший ментальный маг, а я эмпат, должны справиться и не дать ему сойти с ума. В худшем случае — позовем покровителей, им съехавший с катушек Хранитель тоже не нужен. Тем более настолько сильный и перспективный, как Лирвейн.
— Я просто боюсь, что после этого от Лира останется только разум... — почти неслышно проговорила фейри, села в изголовье у Водника и ласково провела ладонью по спутанным светлым волосам. — Чувство его выжжет, Ярр. И... я боюсь, прежним он уже не будет. А почти всесильный логик... мне жутковато.
— На Асгарда посмотри, — парировал Мидьяр, передавая руки Хранительнице пиалу с лекарством. — Тоже логик, и ничего!
— Так это же Ас, — возмущенно взглянула на Искусника Ро, а потом склонилась к блондину и, приподняв его голову, осторожно влила лекарство. — У Стали расовые особенности такие.
— У орков тоже самоконтроль был возведен в культ, — покачал головой музыкант, задумчиво крутя в пальцах наручники. — И то, что Лир был нерадивым наследничком, проявилось и в том, что к учебе, а в особенности к этому разделу, он относился спустя рукава, — Хранитель Грёз ненадолго замолчал, нахмурился, и его лицо исказила какая-то странная гримаса, а потом он почти неслышно продолжил: — Чувства сгорят... Ро, поверь, я знаю: то, что выжжено, ещё не мертво. И от меня не просто возлюбленная ушла. А жена и дочь на руках умерли!
— Успокойся, — тихо попросила его темноглазая дивная. — Твоя боль иная, и к этой ситуации не имеет никакого отношения.
— Это я к тому, что если даже я сумел выбраться, то ему так вообще страдать не пристало, — угрюмо ответил непривычно серьезный и... жесткий Искусник. От солнечного Ярра, которого знала принцесса, тут мало что осталось.
— Это ты-то сумел выбраться? — скептически глядя на друга фыркнула Ровена. — Скажи, милый мой Ярр, а когда ты в последний раз пылал к женщине чувством, более высоким, чем банальное плотское желание? Такое вообще бывало с тех пор?