— Муж и отец. Эта картинка не для тебя, да?
— Не больше, чем для тебя.
— Любовь и секс должны развлекать.
— Правильно, — коротко ответил он, затем повторил, бросив на нее продолжительный, спокойный взгляд: — Верно?
— О, верно. Совершенно. Ну вот мы и приехали, — сказала она, взяв управление креслом на себя и остановив его у кровати. — А теперь, чтобы попасть в постель, мы просто повторим всю процедуру в обратном порядке.
— Ты имеешь в виду, — громко захныкал он, — снова пройти через этот ад?
Они продолжали ссориться, как кошка с собакой, но отношения между ними переменились к лучшему.
Адам по-прежнему проклинал Лайлу, обзывая ее бессердечной сукой, которая просто из подлости заставляет его терпеть невыносимую боль и испытывает его на выносливость.
Она не переставала ругать его и обзывать безвольным барчуком, впервые столкнувшимся с трудностями в своей сказочной жизни.
Он утверждал, что она совершенно не умеет обращаться с больными, а она обвиняла его в том, что он не может противостоять невзгодам.
Адам говорил, что она немилосердно издевается над ним, а Лайла стыдила его за то, что он беспрерывно хнычет и капризничает. И тому подобное, и в том же духе.
Тем не менее состояние Адама улучшалось, он проникся к девушке доверием. Даже прислушивался, когда Лайла заключала, что он филонит и должен побольше стараться, и соглашался, когда предупреждала, что он переработал и должен отдохнуть.
— Ну, что я говорила? — Лайла стояла в ногах, массируя ему колено.
— Я все еще не могу плясать чечетку.
— Но у тебя восстановилась чувствительность.
— Ты воткнула булавку мне в большой палец!
— А так ты чувствуешь? — Она перестала вращать ногу и подняла взгляд, требуя подтверждения.
— Да, чувствую, — проворчал Адам, не сумев, однако, скрыть довольной улыбки.
— И всего-то за две с половиной недели. — Она присвистнула. — Ты прошел большой путь, малыш. Я собираюсь позвонить сегодня в Гонолулу, чтобы заказать параллельные брусья. Скоро ты сможешь стоять между ними.
Он моментально стер улыбку.
— Никогда я не смогу этого сделать.
— То же самое, помнится, ты говорил о кресле-коляске. Может, хватит?
— А тебе? — Адам сморщился от боли, когда Лайла согнула ему ногу в колене и прижала к его груди.
— Нет, пока не начнешь ходить.
— Если ты и дальше будешь появляться в таких шортах, то я скоро не просто пойду, а побегу бегом, чтобы догнать тебя.
— Все обещания, обещания.
— Кажется, я просил тебя одеваться поскромнее.
— Мы же на Гавайях, Кэйвано. Здесь все одеваются немного фривольно, разве это новость для тебя? Переходим к движениям с сопротивлением. Толкай мою руку. Вот так. Сильнее, еще сильнее. Хорошо.