— Хорошая, плохая и противная, — ответил он, указывая пальцем в каждую.
Сидя в шезлонге, Лайла наклонилась к столику и, покопавшись в кучке «противных» писем, вытащила какой-то конверт. Рассеянный свет фонаря, затерявшегося в цветочной клумбе позади нее, едва позволил разобрать обратный адрес:
— «Тэд и Элизабет Рэндольф», — громко прочитала она.
— Ух ты! Они попали не туда.
— Похоже, твой метод сортировки не без изъянов.
Ничуть не заботясь о том, что письмо адресовано не ей, она пальцем начала вскрывать конверт.
— Да я их и не рассматривал. Я наблюдал за тобой.
Лайла оторвалась от своего занятия и в изумлении уставилась на Адама.
— Почему бы тебе не купаться обнаженной?
— По какому праву ты себе это позволяешь? — спросила она, слегка задохнувшись.
— Вид был бы тот еще!
— Спасибо.
— На здоровье. — С минуту они внимательно изучали друг друга. Наконец Адам отвел взгляд и кивком показал на забытый конверт в ее руке. — Что же пишут Рэндольфы?
Надорвав конверт, Лайла вытащила письмо. Пробежала его глазами, так как после этого завораживающего призывного взгляда ей требовалось время, чтобы прийти в себя и сосредоточиться на письме сестры.
— Они надеются, что тебе уже лучше и я не слишком тебя огорчаю.
Он удовлетворенно хмыкнул.
— Даже не поинтересовалась, как я поживаю. Спасибо, Лиззи, огромное спасибо, — проворчала Лайла. — А еще Миган очень огорчена, что их команда не выиграла на городских соревнованиях в софтбол[1].
— Бедняжка. А как Мэтт?
— Ого-го! Его на целый день заперли в комнате за то, что он учил плохим словам своего друга.
— Он, должно быть, перенял их у своей тети Лайлы.
Она швырнула в голову Адама мокрое полотенце.
— Мы с Мэттом приятели, он просто без ума от меня.
— А как самочувствие Элизабет?
Лайла продолжила чтение.
— Пишет, что чувствует себя великолепно. Основная ее забота — Тэд. «Он ведет себя все более абсурдно по мере приближения моего срока». О Господи, вот послушай. «Он купил новые покрышки для обеих машин на тот случай, если они вдруг лопнут по дороге в больницу». — Она с издевкой сказала: — Парень просто совсем свихнулся из-за этого ребенка.
Адам негромко рассмеялся и задумчиво произнес:
— Должно быть, это приятно.
— Что? — спросила Лайла, вкладывая письмо в конверт.
— Сознавать, что ты дал новую жизнь.
Когда он повернул голову, чтобы встретиться с ней взглядом, в его глазах отражался колышущийся свет фонаря.
— А-а. Да, думаю, это удивительное чувство. Если это твоя заслуга, конечно.
— Да.
С минуту они хранили молчание. Лайла первой нарушила его:
— Кстати, о письмах. Может, помочь? Мне не составит труда изобрести несколько коротких ответов. Что-нибудь вроде «Спасибо за участие, точка. Искренне Ваш, запятая, Адам Кэйвано».