Тяжело вздохнув, Лайла вернулась на свое место.
Тэд неохотно начал:
— Я ездил на Гавайи проведать его.
— Я думала, он в Риме.
— После операции он настоял на том, чтобы его перевели в больницу в Гонолулу.
— Была операция?
Тэд кивнул.
— Насколько я понял, он легко отделался.
У Лайлы, несмотря на антипатию к Адаму, проснулся профессиональный интерес, и она слушала очень внимательно.
— Слава Богу, позвоночник цел, но несколько ребер треснули или сломались. Хирурги постарались их вправить. Я не силен в медицинских терминах, но кажется, у него контузия спинного мозга. Сильный ушиб позвоночника повлек за собой обширные отеки.
— Контузия — это результат ушиба. Опухшие ткани давят на нервы. Пока отек не спадет, доктора не смогут с уверенностью определить характер паралича — постоянный он или временный.
— Вот именно. — Тэд кивнул, подтверждая, что ее резюме соответствовало заключению экспертов.
— Операция увеличивает продолжительность отека вокруг позвоночника, — добавила Лайла.
— Да, но прошло уже две недели. Пора бы наступить улучшению, а его нет.
— Он все еще парализован?
— Да.
— Потерял чувствительность ниже пояса?
— Да.
— Пора бы приступать к терапии.
Тэд виновато отвел взгляд.
— Уже начали, — догадалась Лайла, — ведь так?
— Да, — нехотя пробормотал Тэд. — Он не поддается лечению.
— Сопротивляется ему, — решительно заключила Лайла. — Замкнутый круг. Это только подтверждает мою точку зрения. Мужчины, вроде Адама, терпеть не могут терапевтического вмешательства. Главным образом из опасения никогда не стать прежними. Они либо хотят лечиться согласно их собственным фантазиям, либо не хотят ничего. А как обстоят дела с Кэйвано?
— Он ничего не хочет.
Она фыркнула.
— Ты его обвиняешь? — с некоторым раздражением спросил Тэд.
— Не моя это забота — обвинять кого бы то ни было, — резко ответила Лайла. — Моя работа — максимально использовать то, что осталось у пациента. И не сюсюкать с ним, когда он оплакивает свои потери.
Тэд смущенно пригладил волосы.
— Я понимаю, извини. Но, черт возьми, если бы ты только видела, как он лежит на этой чертовой больничной койке не в состоянии двигаться и выглядит таким… жалким.
Лицо Лайлы смягчилось.
— Я врачую таких пациентов ежедневно. Встречаются жалкие, но Адаму Кэйвано до них далеко.
— Ну конечно. — Тэд глубоко вздохнул. — Я без всяких намеков на какие-то преимущества Адама по сравнению с другими больными, тем паче на недостаток сердобольности с твоей стороны.
— Все дело в том, что Адам — наш друг, — спокойно продолжила Элизабет. — И очень близкий.
— И мой самый заклятый враг, — напомнила ей Лайла. — С самого первого взгляда мы почувствовали взаимную неприязнь. Ты, наверное, помнишь, Лиззи. Мы познакомились у тебя в «Фантазии».