— Как бестактно с твоей стороны упоминать о деньгах, Адам.
— Я бы и не вспомнил об этом, не будь деньги той причиной, по которой ты здесь. — Он продолжил прежде, чем она принялась неубедительно все отрицать: — Впрочем, у нас были прекрасные времена, Лукреция.
— Прекрасный секс.
Он бесцеремонно отмахнулся.
— Это всегда настолько легко достигалось, что теряло всякую ценность еще до того, как мы попадали в постель.
— Ты…
Он пропустил мимо ушей ее злобное оскорбление.
— Я никогда не собирался жениться на тебе. И в мыслях не было. С момента нашей первой встречи мне стало ясно, почему ты неотступно преследуешь меня.
— Я сразу же влюбилась в тебя! — воскликнула она.
— В пакет моих акций.
— Не правда. У меня глубокое чувство к тебе. Я приехала, чтобы…
— Осуществить то, что предположила Лайла. Ты намерена была окружать меня своей нежностью, заботой до тех пор, пока я из благодарности не женюсь на тебе. И это стало бы неплохой сделкой для нас обоих. Я получил бы жену, которая терпела бы мою неполноценность. А ты мужа с деньгами, который бы вытащил тебя из долговой ямы. Ты просчиталась лишь в одном, — продолжил Адам. — Я вовсе не желаю, чтобы со мной нянчились как с младенцем всю оставшуюся жизнь. Я всегда и всего добивался сам и отношусь к этой своей неудаче как к временной. Быть может, мне придется руководить корпорацией из инвалидной коляски, но я никогда не смирюсь с ролью прикованного к постели калеки, который спокойно ждет, когда атрофируется его разум, в то время как любящая жена пользуется этим.
— По-моему, последние два дня ты в полной мере наслаждался положением инвалида, — холодно заметила Лукреция.
— Ты поймала меня, когда я устроил себе разгрузочный день, — с досадой ответил Адам. — Я надулся из-за того, что Лайла меня оттолкнула. Кроме того, хотелось посмотреть, как далеко ты зайдешь. Надеялся, что ошибался. Фраза, конечно, избитая, но я дал тебе достаточно длинную веревку, а ты повесилась на ней.
— Я проходила твое унизительное испытание, так?
— Не ты, а Лайла, и прошла его отлично. Ты проиграла.
Лукреция презрительно поджала губы.
— Если уж вспоминать избитые фразы, то твоя привязанность к этой сквернословящей шлюшке просто смешна и умильна до слез. Любой мужчина в твоем положении вообразил бы, что влюблен в своего физиотерапевта.
— Ты почти дословно повторила ее слова. Но думаю, вы обе ошибаетесь.
— И ты еще гордишься своим умом, — с пренебрежением отозвалась она. — Неужели ты не видишь, что это единственная женщина, доступная тебе?
— Ты тоже была доступной, Лукреция, — мягко напомнил он. — Но я ведь не захотел тебя, не правда ли?