Мысли крутились с головокружительной быстротой, пока он искал в телефонном указателе номер и снимал трубку. Когда в трубке раздалось мурлыканье гудка, он посмотрел на часы. Было довольно поздно. Что бы ни случилось, он должен не забыть позвонить в полночь Саре… Полночь в Лондоне — шесть часов в Торонто. В это время Сара будет играть на рояле, и, когда зазвучит телефонная трель, она откинет прядь темных волос со лба, побежит из комнаты для музыкальных занятий к аппарату…
В трубке раздался щелчок.
— Флаксмен девять-восемь-два нуля, — отрывисто произнес мужской голос на другом конце провода.
Видение Сары исчезло.
— Макс?
Пауза. Затем:
— У телефона.
Внезапно он почувствовал, что ему трудно начать разговор. Наконец он сказал:
— Макс, это Джон. Спасибо за приветственный телефонный звонок нынче вечером. Как ты узнал, что я в городе?
Последующее молчание было смущающе длительным.
— Извините, — сказал Макс Александер после паузы. — Надеюсь, это звучит не слишком глупо, но я в полном недоумении. Какой Джон?
— Тауерс.
— Джон Тауерс! Бог мой, вот это сенсация! Я подумал, что это можешь быть ты, но, так как я знаком примерно с двумя дюжинами мужчин по имени Джон, решил, что лучше сначала удостовериться, с кем я разговариваю… Что это ты там сказал о приветственном звонке?
— Ты звонил мне в отель сегодня вечером, чтобы поздравить с возвращением домой?
— Дорогой мой, я даже не знал, что ты в Лондоне, до тех пор, пока кто-то не позвонил мне и не сказал, что о тебе есть информация в вечерней газете.
— Кто?
— Что?
— Кто тебе звонил?
— Ну, довольно забавно, но это была та девушка, с которой я приехал на уик-энд в Клуги, когда…
— Ева?
— Ева! Ну, конечно же! Ева Робертсон. Я не смог сразу вспомнить ее имя, но ты абсолютно прав. Это была Ева.
— Где она живет?
— По правде говоря, мне кажется, она сказала, что живет на Девис-стрит. Она сказала, что работает на Пиккадилли, в фирме, торгующей алмазами. Бога ради, скажи, зачем тебе это? Я расстался с ней много лет назад, практически сразу после того уик-энда в Клуги.
— Тогда какого черта она позвонила тебе сегодня вечером?
— Бог его знает… Слушай, Джон, для чего все это? Что ты пытаешься…
— Да ничего, — сказал Джон. — Не обращай внимания, Макс, забудь, это не имеет никакого значения. Слушай, наверное, мы могли бы встретиться на днях? Прошло столько времени с тех пор, как мы виделись с тобой; десять лет — вполне достаточный срок, чтобы похоронить что бы там между нами ни произошло. Давай пообедаем завтра вечером вместе в Гаваях, в девять, и ты мне расскажешь все, что ты с собой делал в течение последних десяти лет… Между прочим, ты женат? Или все еще борешься за свою независимость?