Только после трех кошмарных недель галера медленно вошла в воды Средиземного моря. Трюм, полностью загруженный королевским скарбом: мешками с провизией, бочками с вином и водой, сундуками с одеждой, казной и оружием, — приобрел кислый запах, уничтожить который было невозможно даже самым тщательным отдраиванием скрипучих просмоленных досок. Королева, как и Иден и большинство других дам, приспособилась ночевать на палубе, хорошенько завернувшись в шкуры и шерстяные ковры. В конце концов даже измученная Беренгария была вынуждена к ним присоединиться. При этом она, к собственному изумлению, не умерла от дискомфорта, но, наоборот, час от часу чувствовала себя все лучше, румянец начал постепенно возвращаться на ее щеки. Тошнота совсем исчезла, и она уже могла съедать небольшие порции свежеприготовленной птицы, захваченной в плавание с этой целью, и запивать их крепким, терпким красным вином, которое было доставлено на борт в большом порту Лиссабона.
И теперь, лежа под черным пологом небес, под незаметно плывущими звездами, две девушки вели между собой тихие беседы; их капюшоны были надвинуты на глаза, дышали они отрывисто и неглубоко, пытаясь перебороть холод. Неподалеку беспокойно ворочалась леди Алис, что-то бормоча и тихонько вскрикивая во сне. Уже, наверное, в сотый раз Беренгария проговорила:
— Если бы я понравилась ему хоть капельку! Я не говорю о любви. Любви ждать не приходится. Но моя жизнь была бы гораздо отраднее, если бы он относился ко мне с симпатией и считал бы меня своим другом.
— Ты слишком скромна и набита глупыми сомнениями, — шепотом ответила Иден, опасаясь разбудить кого-нибудь из дам или, Боже упаси, королеву Элеонору. — Я думаю, он привяжется к тебе, ты так непохожа на него, а ведь, как говорят, противоположные характеры легче сходятся: твоя кротость смягчит его неприступность, его энергия будет черпаться из твоей безмятежности. Вы отлично подойдете друг другу. Я в этом уверена.
Принцессу вполне устраивала такая перспектива.
— А у вас со Стефаном тоже было так? — спросила она нерешительно. — Я убедилась в твоей силе и не могу представить, что он может быть еще более сильным. Но при этом, я знаю, ты не только любишь, но и уважаешь его.
Иден вздохнула. Ее лицо было скрыто капюшоном, но принцесса почувствовала ее улыбку, когда она ответила:
— До некоторой степени — да, мы подходили друг другу, хотя и не так, как, по-моему, подходите друг другу вы с королем. Стефан был умнее меня. Он был замечательным мечтателем, он всегда знал, каким должен быть мир и каким должен быть он сам, или я, или что угодно. Он воспринимал мир так, как учил Христос, и работал на благо мира — не щадя себя. Это нелегкий путь. И этот путь привел его в Иерусалим.