— Подожди меня здесь, у дуба, — сказал Юджин.
Луна только выплыла из-за горизонта, и под деревом лежала густая тень.
— Постой. — Она взяла его за обе руки. — Мы должны проститься.
— Глупости. Я вернусь, и мы будем вместе наблюдать за тем, как горит мое мерзкое прошлое.
— Ты не должен сжигать картины отца, — возразила Элли.
— Они тоже принадлежат прошлому. Я хочу начать совершенно новую жизнь, Элли.
— Но твоя мать… Думаю, ей дорого прошлое.
— Она его боится. Она сама себе не признается в этом. Мне пора, Элли. Если здесь станет опасно, иди к машине.
— Я хочу пойти с тобой, Джин.
— Это мое прошлое, Элли.
— Джин?
Он обернулся. Лицо его было безжизненным, как у призрака.
— Это неизбежно, Джин?
— Что ты имеешь в виду?
— Что мы встретили друг друга.
— Да.
— Мы расстаемся навсегда?
Он криво усмехнулся и зашагал в сторону дома.
Элли видела из своего укрытия, что свет горел только в спальне миссис Редфорд и где-то в глубине дома — скорее всего в большом холле на втором этаже. Она отыскала глазами окна студии Юджина, где они провели вдвоем столько счастливых минут. Сейчас, оглядываясь на недавнее прошлое, Элли испытывала запоздалое сожаление от того, что не дорожила им как следует. Но она понимала, что случившееся позже было неизбежным.
Она села в высокую прохладную траву и закрыла лицо руками. Она хотела забыть, что в мире существует такое страшное слово, как неизбежность. Она повторяла его мысленно, каждый раз стараясь не произносить эту страшную частицу «не». Получалась какая-то бессмыслица.
Потом она задремала. Ей снилось, что она плывет, рассекая обжигающе холодную толщу воды, в которой отражаются беспокойные языки пламени. Она закрывала глаза и ныряла в глубину. Но пламя было везде. Оно поднималось со дна. Его языки были холодными как лед. Ее тело стыло, охваченное этим странным пламенем.
Ее разбудил громкий треск. Она резко вскочила на ноги и, поскользнувшись на мокрой от росы траве, упала. В левой лодыжке что-то хрустнуло. Она не успела почувствовать боли. Она вскрикнула от того, что увидела вздымающиеся в небо языки пламени. Попыталась встать, но левая нога не слушалась. Она знала, ей уже не попасть туда, где бушует пожар. Вместе с прошлым Юджина горело ее будущее. Это была неизбежность.
Она добралась до машины, когда начало светать. Включила зажигание. Машина тронулась. Дорога казалась прямой, как стрела, и бесконечной, как ее страдания. Она ехала навстречу восходящему над прерией солнцу.
Потом она легла на сиденье и стала жать на педаль газа левой рукой. Над безбрежным пространством голубело безоблачное небо. Ей казалось, она вот-вот взлетит и растворится в его нежно колышущейся дымке. Левая нога посинела и распухла. Боль мешала ей слиться с вечностью. Она села и случайно нажала на тормоз. Машина встала, она ударилась лбом о ветровое стекло. Из неплотно прикрытого ящика на панели выпал лист бумаги. Она подняла его.