— Почему? — спросила Пуля.
— Потому что короткая взлетная полоса. Только для небольших частных самолетов.
— Но мы ведь приплыли на яхте…
— Потому что мой самолет слишком большой. И потому что кроме самолета у меня еще есть и яхта. — Трепетов улыбнулся и потрепал ее по щеке.
Пуля хотела отвернуться, ей не нравилось, когда ее треплют по щеке. Но она не отвернулась. Она какая-то обалдевшая. С той самой ночи, когда Семен Романович подвез ее к дому на своем «Майбахе»… Правда, по дороге они заехали в ресторан, и там же был отель, и номер в японском стиле с кроватью под балдахином из рисовой бумаги, и букет влажных орхидей…
Какие-то люди время от времени подходили к ним, перекидывались с Трепетовым парой фраз на английском, смеялись, чокались — кто бокалом, кто бутылкой с пивом или вообще минералкой. Этот, из «Горбатой горы», который играл ковбоя. Наоми Уоттс из «Кинг-Конга». Кошмар… Пуля не понимала, о чем они говорят. Внутренне сжималась: только бы у нее ничего не спросили, не попытались втянуть в разговор.
— Что она сказала? — спросила Пуля.
— Кто?
— Она. Ну… Уоттс.
— А-а. Сказала, что ты отлично смотришься, — сказал Трепетов.
— Почему они все здесь? Вы что, друзья?
— Не-а, — Трепетов поморщился. — У кого-то тоже участок на острове. Это как соседи по даче. Кто-то с любовником или любовницей сюда удрал на пару дней. Вот как мы с тобой. Остров маленький, заняться особо нечем, мы тут все друг к другу в гости ходим…
Она узнала голос музыканта на сцене. Это был Стинг. Она слушала его в школе, у нее над столом висел его постер.
— Обалдеть, — сказала она.
Многие вышли из дома на берег. Устраивались на песке — парами и группами, а кто-то пил в гордом одиночестве. В полумраке сновали официанты в белых рубашках, расставляли в песке толстые свечи.
— А Маруська твоя где? — послышалась рядом русская речь.
К Трепетову подошел немолодой человек в смешных желтых шортах. Пуля подумала, что это, наверное, единственный гость, чье лицо не кажется ей знакомым. И единственный русский. Он был изрядно навеселе.
— Журнал свой сдает в типографию, — нехотя отозвался Трепетов. — Решила заняться делом.
— А-а.
Человек в желтых шортах уставился на Пулю.
— Эта цыпа посимпатичнее будет, — сказал он.
— Иди спать, — сказал Трепетов.
— Маруська мне никогда не нравилась! — заявил человек тоном правдоруба. — Пора менять!
Что-то произошло на берегу. Крики. Пуля повернула голову и увидела, что вода в бухте светится ярким светом, будто там вспыхнул голубой пожар. Наверное, какие-то светильники на дне…
— Слава «Газпрому»! Слава России! — выкрикнул человек в желтых шортах и, шаркая ногами, направился к выходу.