Рудин вдруг вскрикнул и стал бить рукой по фонарю.
Свет как будто исчез.
— Леший, что за х…ня!!!
Или его стало мало, гораздо меньше.
Сперва он подумал: перегорели фонари. Все так подумали. Но три фонаря не могут перегореть одновременно.
— Тихо, тихо! Все нормально! Это сажа! Мы в «Бухене»!
Точно, сажа. Все вокруг, как черным одеялом, было покрыто жирной пленкой сажи. Каждый камешек, каждая песчинка. Взрыв, огонь — и все, чего они коснулись в этом тесном подземном пространстве, мгновенно превратилось в черную субстанцию.
И светлые пунктиры на ней, цепочки следов — Леший сразу обратил на них внимание, что-то отметил про себя, только… Только здесь ведь были еще Палец, и Середов, и Зарембо. Где-то посреди этого хлама.
— Так, сперва ищем и убираем в сторону тела! — скомандовал Леший. — Чтобы не топтаться по ним. Все остальное — потом. Поехали, быстро!
Почти ничего не видно. Но первое тело нашли легко — над ним, как памятник, стояла искореженная крышка люка. Кто это был, понять сложно, от лица почти ничего не осталось. Леший снял на камеру — пусть этот х… посмотрит: что факт, а что — не факт… Никто не произнес ни звука, все делали молча. Втроем они кое-как сдвинули железо в сторону, хотели перенести тело в глубь тоннеля, но там все расползалось и рвалось под руками. Бросили. Ничего не придумали, пошли искать остальных.
На Середова наткнулся Рудин. В буквальном смысле наткнулся, чуть не упал. О том, что это именно Середов, Леший догадался по остаткам бородки на обглоданном крысами черепе. Его, похоже, конкретно «почистили» — если при первом трупе был ранец и рация, то здесь даже пуговицы на комбинезоне были вырваны. Это было странно и страшно. Потому что в глубоком «минусе» нет мародеров. Во всяком случае, до сих пор не было.
«Кто мог так поработать?» — думал Леший, снимая крупным планом следы от вырванных пуговиц.
— Ё-о … Твою мать! — послышался сдавленный возглас Тамбовцева. — Еще один!
Леший повернулся в его сторону, и тут по барабанным перепонкам врезало: ба-бах!!! Яркая вспышка прочертила в тоннеле длинные тени, от бетонной стены в двух шагах с визгом отлетели осколки.
— Ложись! — проорал Леший. — Гаси фонари!
Он упал — не помнил куда. Надеялся, не на тело Середова. Все фонари погасли, и теперь в «Бухене» стало по-настоящему темно. В воздухе плавали невесомые клочки сажи, Леший чувствовал, как они щекочут нос.
Кто стрелял?
Нет. Главное сейчас не это. «Так, я повернулся налево к Тамбовцеву… Справа был колодец. Значит, стреляли оттуда». Он перекатился на бок, достал свой «стечкин», снял с предохранителя.