— Тут какую-то шнягу показывают, — сказала Инга, не отрываясь от телевизора. — Маленькие жалуются, что их дылды притесняют, типа жить не дают. А еще Мухомор этот сказал, что будет перерегистрация всех членов партии и каждый должен справку принести из поликлиники, что у него рост какой надо и он не дылда…
— Я председатель партии! — рявкнул Бруно. — Я сказал, что никаких справок не будет, значит — не будет!
— Пра-альна! — обрадовалась Инга. Но тут же постаралась сделать сосредоточенное лицо. — Хотя… Лично мне по барабану. Я могу какую хочешь справку принести. У меня ведь правильный рост, да, мальчики?..
Она посмотрела на Бруно.
— А вы чего такие кислые?
— У Бруно сто тридцать два сантиметра, — траурным тоном сказал Пушистик.
Инга смерила взглядом Бруно. Шмыгнула носом:
— Вот, а он командует! А я его предупреждала. Это потому что он мясо жрет и больших толстых баб трахает. Я тоже заметила, что он какой-то не такой.
В своей прошлой безалаберной жизни Бруно уже намотал бы на кулак ее светлые кудри и всыпал по первое число. В новой роли политика ему приходилось сдерживаться. Но сейчас он подошел и хлестко влепил ладонью по маленькому заду лилипутки. Она заверещала.
— А сейчас свое мнение по этому важному вопросу выскажет известный политолог и публицист Святослав Майский! — торжественно объявил ведущий. — Он коснется и личностной характеристики председателя партии Бруно Аллегро, который оказался совсем не тем, за кого выдавал себя длительное время, вводя в заблуждение широкую общественность…
На экране появился старый знакомый Бруно. На этот раз он выглядел гораздо респектабельнее: длинные седые волосы забраны в косичку, а вместо потертого кожаного пиджака на нем был строгий черный костюм, явно с чужого плеча, белая рубашка и черный галстук.
— С этим человеком я встретился на передаче уважаемого Алфея Бабахова, — скорбно начал Майский. — Он сразу начал обзывать и оскорблять меня чучелом, обезьяной и другими словами, обещал избить и угрожал ножом… Господина Бабахова он потом действительно избил — очень ловко и умело, как избивают опытные уголовники. Уже позже я узнал, что он и есть уголовник…
Бруно в ярости выключил телевизор. Он ничего не понимал.
«Когда следующая встреча?»
«Завтра в 23–00».
Лернер сидел в кресле у окна. За окном ночь, подсвеченная огнями Арсенальная башня Кремля. Из-под полы шелкового халата выглядывали голые волосатые ноги. На коленях записная книжка.
Он написал: «ТЫ УВЕРЕНА, ЧТО ОН ТЕБЯ НЕ СДАСТ?»
Крупными буквами.
Бросил книжку Анне. Книжка шлепнулась прямо перед ее лицом.