Страшно было сидеть и дежурить возле костра. Пару раз подходили волки, и я заметил, как в темноте горят у них глаза. Зрелище жуткое, скажу я вам, тем более, когда первый раз в горах. Через три часа сменил Игорь, а я ещё долго не мог уснуть, ворочаясь с боку на бок. Музыка волчьего хора не давала покоя, и уснул я практически под утро. Игорь пару раз стрелял в темноту, отгоняя волков. Проснулся я с трудом. Народ уже собирался в дорогу, складывали вещи.
— Ну как тебе ночка? — спросил Мурат.
— Весёленькая, ничего не скажешь, — ответил я.
Мы позавтракали и двинулись в путь. Убрали остатки костра и следы нашего пребывания.
— Сколько мы должны пройти сегодня? — спросил я Мурата.
— Где-то километров десять. В обед сделаем привал, так что настраивайтесь серьёзно. Надо спешить, потому что можем опоздать.
Утром на небе не было ни одной тучки, и день обещал быть солнечным. Мурат шёл, и что-то бормотал себе под нос.
— Вы молитву читаете? — спросил я.
— Нет, я читаю стихи!
— Может, прочтёте? Если не трудно…
Выше бы! — к облаку,
К высшему ко благу
Рвёшься. Что, взяв с него,
Шлёшь смертным вящего?
Что ненавязчиво
Шепчешь участливо:
Как жить нам счастливо? —
Церковь Никосрцминды!
Вор — расхититель вёрст —
Взор твой грузинский
Востр,
Тёсан снованием птиц —
Взмётом и свалом ниц.
Крыльев бы! — крыльями
Синими, сильными
Правишь над скирдами,
Церковь Никосрцминды.
Струны не тронуты,
С лирой мы — омуты:
Немы, но поняты
Той, что с Творцом «на Ты».
Не каменей ничуть!
В сердцебиении — суть,
Время стареет? — пусть!
Церковь Никосрцминды! [1]
— Вот это да! Здорово!
Когда я слушал, остановился, дабы не пропустить не одного слова. Поэзию я не любил, но это, как мне показалось, было выше обычных рифмованных строчек и духовно ближе Кавказу. И Мурат читал с таким чувством, и голосом, что спина покрылась гусиной кожей.
— Кто это написал? Вы?
— К сожалению, друг мой, не я. Это написал — Галактион Табидзе, один из любимых мной поэтов. Он уже умер, но то, что им написано, будет всегда в сердце народов Кавказа. С ним, кстати, произошёл очень интересный случай. Его наградили орденом Ленина! Для любого человека это была большая честь, получить такой орден. И вот, в газете появляется объявление, что награда утеряна. Это в те годы, представляешь? За потерю партбилета, могли из партии исключить, или даже в тюрьму посадить, а тут такое. По Тбилиси поползли слухи, Кавалеров ордена Ленина было не много, и сразу стало понятно, чей это орден. Народ затаил дыхание, все ждали, что же будет дальше. Галактион потерял свой орден по пьянке, и этому были свидетели. Товарищ Сталин простил Галактиона, он в то время считался народным поэтом Грузии. Выпивал он здорово, а музы как известно дружны с Бахусом. Вместо воды грузины пьют вино, и это считается нормальным. Песни Галактиона распевала вся Грузия. В тридцатые года, он начал писать поэмы, которые восхваляли коммунистов, но ещё больше пил после этого. В 1937 году, арестовали многих грузинских поэтов, но Галактиона не тронули. Люди всё чаще видели его лежащим пьяным на улице. Для грузин это неслыханно. В каком бы состоянии не был человек, но домой он всегда приходил. На шестьдесят шестом году, он покончил жизнь самоубийством. Об этом случае тогда не было сказано в газетах ни одного слова. Сделали пышные похороны, стихи его, и поэмы начали печатать даже большими тиражами, чем при жизни. И тишина. Архив его был опечатан сотрудниками КГБ, и долго не говорили об этом вслух. Боялись, и не желали той же участи. Он выбросился из окна своего дома, и так и лежал в луже крови, пока не приехали медики, и не констатировали смерть. Но он был абсолютно трезвым в тот день. Многие великие заканчивали, таким образом, жизнь. Теряли веру в идеалы партии и правительства. Печальная история…