Тамаре необходимо было хоть с кем-то поговорить, чтобы облегчить душу, найти пусть небольшую частичку понимания.
— Никто Оля из нас не хотел этой войны, будь она проклята. Сколько погибло невинных и несчастных людей. Мой народ не такой жестокий и кровожадный, как о нас пишут и говорят. Ты хоть раз была в наших краях?
— Нет, не доводилось.
— У нас замечательная земля и очень дружелюбные и гостеприимные люди. А какие горы и воздух!
Она присела на край стула и опустила голову. По правде в одно мгновенье, мне стало жаль Тамару. Я внимательно на неё посмотрела, она вздрогнула и подняла голову с заплаканными глазами.
— Ты ещё ничего в жизни не видела. Ты просто девчонка. Тебе ни понять, ни меня, ни мой народ. Сколько нам всего пришлось пережить. Об этом одному Аллаху известно.
Она хотела, что-то сказать, но в этот момент боевики принесли еду и питьё для детей. Один из них увидел заплаканное лицо Тамары, спросил, почему она плачет, и что случилось?
В ответ Тамара промолчала и ушла вместе с боевиком, а я одна осталась с детьми. Интересно, что она хотела рассказать? Меня не оставлял этот вопрос и я решила подождать удобного момента, чтобы поговорить. Дети дружно уснули после еды. Напряжение последних часов стало идти на убыль, хотя я прекрасно понимала, что эта передышка временная. Наблюдая за мирно спящими детьми, я даже не много им завидовала. Так хотелось спать, а когда проснуться, чтобы этого ничего было. Закрыв глаза, я начала считать до ста, в надежде на то, что долгожданные минуты сна всё же придут.
— Проснись Оля, проснись! Кто-то усиленно тряс меня за плечо.
— Это я, Тамара, проснись.
Действительность обрушилась на меня как снежный ком на голову. Задремала я неожиданно и провалилась в небытие. Мне снилось, как папа и мама готовят меня в первый класс. Мы ходили по магазинам, выбирали школьную форму. Папа за примерное поведение купил мне мороженное, и я с большим удовольствием лопала его за обе щёки. Когда открыла глаза, так во рту ещё ощущался привкус московского пломбира.
— Вот бери, съешь.
Тамара мне протянула бутерброды с колбасой, и я с жадностью на них набросилась. Старалась как можно скорее перебить вкус мороженого. Когда начала жевать, поняла, насколько голодная. Оглянувшись, увидела, что дети продолжают спать и всё вокруг тихо и мирно.
— Тамара, это не сон? — спросила я женщину. — Может мне всё сниться?
— Нет, к сожалению это правда, — ответила она.
Тамара открыла красный термос, и я почувствовала аромат крепкого кофе.
— Выпей и согрейся.
Она протянула чашку с кофе, и я начала делать большие глотки, обжигая язык и губы.