— Я же не оставляю их без гроша. Фабрика еще будет работать какое-то время, и они получат выходное пособие, у них будет возможность найти другую…
— А как насчет тех, кто не сможет найти другую работу?
— Кого ты имеешь в виду?
— Например, Руби Майерс, которая работает на фабрике последние сорок лет. Если фабрика закроется, на что она будет жить?
Хантер подошел ближе и коснулся рукой ее щеки.
— Она получит щедрое пособие и сможет выйти на пенсию.
Кэсси сделала шаг назад.
— Франсез Веллс также не может уехать из города. Она заботится о больном муже.
— Наверно, мы сможем дать им больше денег.
— Это очень мило с твоей стороны, но мне неинтересно обсуждать выплаты.
— А что ты тогда предлагаешь?
Кэсси выпрямилась.
— Продай нам фабрику обратно.
— Ты готова назвать сумму сделки?
Девушка отвернулась. Она говорила со многими банками с тех пор, как выяснила, что Оливер пытается продать фабрику. Но никто не хотел вкладывать деньги в новое производство.
— Кэсси, — позвал Хантер, и теплота снова ушла из его голоса. — Я не собираюсь финансировать то, что не принесет дохода много лет.
Девушка кивнула. Безнадежно. Он не изменит своего мнения.
— Просто спроси себя, Кэсси, что ты и твои друзья стали бы делать, если бы я отдал вам фабрику и вы бы почти сразу столкнулись с необходимостью объявить фабрику банкротом?
— Но у нас не будет возможности выяснить это, не так ли?
Хантер посмотрел на нее последний раз, а потом повернулся и пошел к двери. Внезапно он остановился.
Кэсси поняла, на что он смотрит. На свою фотографию, которую она сделала на пляже. Эта фотография стояла на самом видном месте. Кэсси отпечатала ее, как только вернулась домой.
Хантер оглянулся и посмотрел на Кэсси, как будто хотел что-то сказать. Но почти сразу повернулся обратно к двери и вышел.
Кэсси взяла красный фломастер и на большом белом листе бумаги написала: «Забастовка».
— Вот, держи, Мабел, — сказала она, протягивая импровизированный плакат седой женщине, стоящей перед ней. — Можешь присоединяться к остальным.
Был холодный, дождливый день, характерный для ранней весны. Но никто из бастующих не замечал сильного дождя и неукротимого ветра.
Кристин Хамблгот, которая работала секретарем Оливера, подслушала слова Виллы о том, что завод в Китае не будет работать еще три месяца, так что производство «телохранителя» должно было стартовать на фабрике.
Другими словами, старожилы фабрики были нужны Хантеру, по крайней мере временно. Это был их единственный козырь.
Забастовка должна была склонить его на переговоры. Конечно, такой человек, как Хантер, найдет возможность справиться и с забастовкой. Но их действия уж точно причинят ему головную боль.