Все выпили, и кто-то спросил, почему Борис представляет хирургию и где истинный виновник торжества — оперировавший хирург.
Борис с раздражением ответил, что Александр Владимирович, этот самый хирург, и без того достаточно много времени потратил на Виктора, так что отрывать его сегодня на целый вечер было бы просто некорректно.
Ненадолго все замолкли, потом вежливо поговорили с Борисом о его болезни, потом стали журчать о другом, а Борис принялся размышлять: «Новый вид комплиментов и формы внимания: каждый говорит про тяжелую жизнь ближнего. И ближнему это приятно. Когда же хотят высказать сочувствие или понимание, говорят об усталом виде или просто: „Что-то ты плохо выглядишь, старик“. Очень уж привыкли выражать любовь, приязнь сочувствием. Проявляют дружеские чувства, как бы говоря: у тебя беда, и я готов протянуть руку помощи, исходя из принципа, что друг в беде познается. А вот и неправильно! На беду-то много набежит, и руку протянуть приятно, себя ощутить человеком. А вот в хорошей, покойной жизни, когда думаешь, что все нормально, и помощи тебе не нужно, и вид у тебя вроде бы не усталый, рядом окажется только друг. Вот тут-то жена и должна быть этим другом».
Борис Дмитриевич думал посреди застольного веселого разговора столь желчно и неприязненно, по-видимому, по причине непрерывной жующей боли в ногах и пояснице, он сидел за столом и боялся лишний раз двинуться. Его раздражала нелепая, мелочная пикировка между Инной и Виктором.
«Берегут они! Да разве запретами убережешь? Любовью надо, а то: не пей, не кури. И все эта с ходу говорится, когда можно не думать, а „беречь“ уже кем-то заготовленными блоками банальных истин».
Боль в пояснице, казалось, сжевала полспины. Но почему-то спина от этого не сделалась меньше, она как бы заполняла все пространство позади Бориса. А ноги от болей стали отвратительными и лишними.
«Женщина — тактик, мужчина — стратег. При прочих равных, конечно. Говорить им „берегите мужчин“ нелепо. Женщина правильно действует и говорит, заглядывая лишь на шаг, ну, на два вперед — это тактика. А мыслить стратегически, до конца жизни, они не могут. Кто так думает — это уже гениальная женщина».
Ноги болели все сильнее и сильнее, и Борис с Инны переключился на себя:
«Что это я разошелся и ругаю других? Хорошо хоть не вслух. А то мы усвоили идиотскую манеру: всех и все ругаешь — вроде бы и сам себе умнее кажешься. Тоже форма самоутверждения. А с другой стороны, самоутверждение необходимо, чтобы выжить, несмотря на любую боль. Для того чтобы выжить, нужен успех. Пусть пустяковый, но успех. Мой успех. Так сказать, не для бога успех, для мамоны. Успех нужен для уверенности в себе. Карьеристы, например, — люди, не уверенные в себе. Успешной карьерой они хотят доказать себе, что и они люди».