— Что ты сказал?!
— Вынь тапки из ушей, — членораздельно произнес егерь. — Я узнал того мужика. Точнее, старика. Он не ахти как выглядит. Артур Малышев, правильно?
Алекс силился что-то сказать, но в его глотку будто натолкали стекловаты.
— Ты куда пропал, Саша?
— У него все тело в шрамах, и причиндалов промеж ног нет. Ему их в детстве отрезали, — наконец сказал Алекс, тяжело дыша. — Проверь, Федорыч.
— Я смотрел. Шрамы есть. А в трусы я к нему не полезу. Уж больно он вонючий и грязный. Да ты не сомневайся, парень. Это тот самый.
— Что ты собираешься делать?
— А ты как думаешь?
— Не думаю, что ты просто решил похвастаться. Мы не друзья, даже не знакомые. Зачем ты мне позвонил? — спросил Алекс, приходя в себя.
Он, сын успешного бизнесмена, практичный и расчетливый человек, уже догадался о мотивах старого лесника, но хотел, чтобы егерь, жаждущий срубить легкого бабла, сам раскрыл свои карты и выдвинул конкретные предложения.
— Я уже хотел ментовку вызывать, но потом вдруг про тебя вспомнил, — как ни в чем не бывало сказал Федорыч. — Не будем терять времени. У меня на телефоне и так денег почти не осталось. Он тебе нужен?
— Кто, телефон?
— Ты что, тупой? — раздраженно спросил Федорыч.
— Фильтруй базар, старик! — жестко произнес Алекс. — Не забывайся.
— Лады, погорячился, — сбавил тон егерь. — Сам понимаешь, дело-то нервное. Я про Малышева. Так что?
— Я готов приехать за ним хоть сейчас, — тихо сказал Алекс.
Ему стало жарко. Он расстегнул непослушными пальцами ворот рубашки. Переломанный позвоночник стало покалывать словно руку, затекшую во сне.
— Тогда все очень просто, парень. Пятьдесят зеленых рублей, и он твой, — услышал он голос егеря.
— Пятьдесят рублей? Это что, полсотни штук баксов?
— Именно.
— А морда не треснет, Федорыч? — вкрадчиво спросил Пирогов. — Знаешь, что будет, если я сейчас в ментовку позвоню и расскажу, что ты мне тут предлагаешь?
— Знаю, — спокойно ответил егерь. — Да только я подумал, что такой парень, как ты, не будет этого делать. Поверь, Саша, полтинник — фигня для твоей семейки. Это как для меня копейка. У твоего папани одно ружье в два раза больше стоит, чем я прошу. Мне старость нужно встречать, пора на пенсию. Уже сил нет с браконьерами бодаться и психов разных отлавливать. Зато ты душу отведешь. Твой батя тогда мне в бане признался, что ты на этого суслика дюже сердитый. Вот я и по-думал!.. Он хоть и в плохой форме, но, судя по всему, живучий.
— Хорошо, — сказал Алекс и взглянул на часы. — Мне нужно время на сборы. Когда буду подъезжать, позвоню.
— Только одно условие, Саша. Мы просто поменяемся. Я тебе этого суслика, ты мне — денежку. Никаких судилищ в моем доме и его окрестностях ты не будешь устраивать. Лады?