— Я бы мяса поел, но сейчас рождественский пост. Принеси лучше рыбки.
Маргарита Андреевна слегка удивилась признанию товарища, что он соблюдает обряды, так как тот никогда не афишировал свою религиозность. Даже в суматохе не разглядела крест на его шее, когда он разделся на морозе, увидела лишь цепочку. Женщина кивнула и вышла из номера.
В столовой курсанты еще раз договорились о том, что проведут последнюю репетицию вечера после полдника. И даже не столько репетицию, сколько прогон порядка выступлений, а в тихий час — в санатории его было принято соблюдать — каждый еще раз повторит собственное выступление.
Георг увидел, что Маргарита Андреевна нагрузила себя тарелками с едой, составленными невысокой пирамидкой, перемежающимися пустыми как крышками. Вызвался помочь донести в номер обед для Рубальского.
Рубальский не спал. В отсутствие хозяйки он выпил еще стопку, и теперь силы вернулись к нему.
— А вот и обед подоспел, — воскликнул он оживленно. — Под супец можно и еще рюмашку пропустить! Разливай, Георгий!
На этот раз Георг не стал отказываться и плеснул водки и себе в бумажный стаканчик, заботливо припасенный Виктором. В конце концов у него теперь стоит шунт, так что сердце можно считать здоровым.
Маргарита Андреевна не приветствовала разгул в середине дня, но уж слишком нетривиальными были обстоятельства. Она тревожилась и за Виктора — как бы не простудился, и за Георга с его больным сердцем. И впереди еще маячило главное мероприятие дня — выступление перед читателями. К тому же как-то подозрительно мало оставалось веселящего зелья в бутылке, всего на три пальца. Неужели Виктор, пока она ходила за обедом, успел еще приложиться? Маргарита Андреевна, взяв бутылку за горлышко, хотела убрать ее под стол, но взбунтовался Георг.
— Как говорили наши ребята на флоте, первая рюмка — колом, вторая соколом…
— Дальше мелкими пташечками, — подхватил Виктор и, мягко перехватив бутылку у Маргариты Андреевны, разлил остатки по двум стаканчикам.
Она покачала головой и, когда последний кусок рыбы был доеден Виктором (Георг просто занюхал рукавом), сгребла посуду.
Тем временем Виктор, обескураженный внезапным окончанием застолья, пытался преодолеть внутреннее беспокойство, встал, нервно задвигался, ища сигареты в карманах промокшей куртки, положенной на батарею отопления. Но найденная им пачка тоже насквозь промокла.
— Закурить не найдется? — обратился он к Георгу. — Ах да, ты не куришь. Тогда мы Маргошу попросим купить, внизу в кафе сигареты должны продаваться.
Виктор подмигнул Георгу, скосив глаза в сторону своей сумки, где имелся запас спиртного.